Я прошел через все комнаты в тишине.

Я остановился в дверном проеме, у вмятины, вырезанной в темном дереве, — вмятины, которая, как я помнил, была сделана головой Кетуры, много веков назад, тогда она была едва заметна под кровью. Я все еще чувствовал следы ее зубов, впившихся в обшивку.

Я остановился у письменного стола Винсента. Все было разобрано, а одежда разбросана по комнате. Верхняя часть была украшена маленькими безделушками, которые, вероятно, стоили больше, чем большинство поместий. Но среди этих сокровищ валялись маленькие состаренные листки бумаги с почерком, который я узнал как почерк Орайи, хотя и с неуклюжими детскими завитушками. Похоже, все они были учебными. Заметки о боевых стойках.

Уголки моего рта натянулись. Конечно, даже будучи маленькой девочкой, Орайя серьезно относилась к учебе. Мило. Чертовски мило.

И затем, так же быстро, улыбка угасла. Потому что, видимо, не я один так думал, раз Винсент хранил эти потрепанные листы бумаг все эти годы.

Нет, я не остался в королевском крыле.

Моя комната была рядом с комнатой Орайи. У обоих было по несколько комнат, но наши спальни разделяла одна стена. Это была плохая привычка, но каждый раз, возвращаясь в комнату, я замирал у этой стены. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Когда Орайя плакала, это был ужасающий, яростный звук. Сначала тихий, а потом тишина прерывалась неровным вдохом со всхлипом, как будто она задыхалась, а ее тело требовало воздуха. Это было похоже на звук разрывающейся раны.

Когда я услышал это в первый раз, я придумал предлог, чтобы пойти туда — стучал в дверь и вытащил какую-то хреновую просьбу из своей задницы, когда она открыла. Я даже не помню, что у меня вырвалось.

Давай, сражайся со мной. Позволь мне отвлечь тебя.

Но Орайя выглядела такой опустошенной. Как будто ей было физически больно находиться в моем присутствии в тот момент. Как будто она молила о пощаде.

Теперь я приложил руку к нашей общей стене и, вопреки здравому смыслу, прислушался.

Тишина.

И вот она наступила.

Я сглотнул. Мои пальцы сжались в кулак на парчовых обоях.

Одна стена. Достаточно тонкая, чтобы я мог слышать сквозь нее. С таким же успехом она могла быть железной.

Так что не смей прекращать сражаться, принцесса, сказал я ей в ночь перед последним испытанием. Это разобьет мое проклятое сердце.

И я был так чертовски самодоволен, когда выжал из нее все силы в той последней битве.

Теперь она не сражалась.

Я больше не ходил к ней в комнату. Я следил за тем, чтобы на следующий вечер ей прислали чай от головной боли. Я следил за тем, чтобы у нее было все необходимое. Но сейчас ей нужен был не я.

Я лег в постель, но не заснул. В голове пронеслись слова Нессанин, на этот раз с циничным оттенком, присущим только мне.

Кто победит?

Что ж, Нессанин не знала.

И Орайя тоже.

Глава

5

Орайя

Я дождалась, пока солнце поднимется высоко над Сивринажем, чтобы сделать свой ход. Я провела ночь, молясь, чтобы никто не пришел побеспокоить меня, заменив эти драгоценные замки. Мне повезло.

Райн ушел на ночь и до сих пор не вернулся. Я прекрасно понимала это, потому что мой побег зависел от его отсутствия и потому что я знала, что он может появиться в любой момент.

Я скрутила серебряную серьгу-обруч, которую нашла в комоде, и неуклюжий крючок. В верхнем замке скользящий засов легко поддался. А вот второй… со вторым возникли проблемы. У меня было очень мало места для работы между различными замками, а металл был жестким. Несколько раз я останавливалась, едва не сломав свою самодельную отмычку пополам.

— Черт, — прошипела я.

Ты обладаешь большей силой, чем этот маленький глупый крючок, — прошептал Винсент мне на ухо.

Мой взгляд переместился с разбитого серебра на кончики пальцев, державших его.

Все двери, окна и замки в этом месте, конечно, были защищены от магии. Но даже если бы это было не так, в последние несколько недель я практически не чувствовала свою магию. Призывать её требовало от меня слишком глубокого погружения, прямо во все эти нежные раны, о вскрытии которых я не могла даже думать. Я боялась, что истеку кровью до смерти, прежде чем смогу закрыть их снова.

Но… Ночной огонь, возможно, смог бы растопить тот небольшой металлический стержень, который держал эту дверь закрытой.

Мне было страшно даже пробовать. Но если у меня был шанс выбраться на свободу, я не собиралась отказываться только из-за того, что слишком сильно боялась себя испытывать.

Первый призыв моей магии остался без ответа.

Я стиснула зубы. Копнула глубже. Моя магия задела те вещи, которые я пыталась поглотить за последние несколько недель.

Я учил тебя лучше, чем это, — прошептал Винсент.

Я вспомнила его голос. Его лицо, обрамленное песками Колизея, кровавое, сырое и ободранное, и…

Вспышка Ночного огня была слишком горячей, слишком яркой. Он охватил мою руку. Я крепко зажмурилась от волны горя, гнева, печали.

Контроль, маленькая змейка, — рявкнул Винсент. Контроль!

Я не могу сосредоточиться, когда ты читаешь мне нотации, подумала я, затем проглотила стыд от внезапной тишины его голоса.

Я глубоко вдохнула, дважды, пока мое сердцебиение не замедлилось. Пламя немного потускнело.

Контроль.

Я уменьшила Ночной огонь до маленькой сферы, а затем обмакнула в него сломанное витое серебро. Ночной Огонь парил на её конце, словно пламя у спички.

Мне казалось, что это точно не сработает, затем я насильно вставила изогнутый металл в зазор между дверью и дверной рамой, прижимая металл к металлу. Я направила свою магию в связь с этим маленьким Ночным огоньком…

И толкнула.

Дверь распахнулась. Я покатилась по плиточному полу, едва не врезавшись в противоположную стену.

Я посмотрела вниз. Кручок частично расплавленного и обугленного металла лежал на плитке. Я засунула его в карман, затем повернулась и увидела дверь своей спальни.

Дверь была широко распахнута. Коридор был пуст.

Я была на свободе. Пока что.

Богиня, черт возьми, помоги мне.

Я быстро и бесшумно закрыла свою дверь, оттирая следы ожогов, как могла. Второй замок был сломан, но, надеюсь, случайные прохожие не заметят этого.

Сейчас было военное время. Я своими глазами видела, как она отразилась на этом замке. Светлое время суток или нет, большинство коридоров всегда были заняты или тщательно охранялись. Особенно оружейные склады. И конечно же, выходы.

Но я могу их обойти.

Мои губы