— Вы хотите сказать, что они тут же постараются напроситься в гости?

— Именно это я и имею в виду.

— Тогда их радушно встретит капитан Блинков.

— Твоему Блинкову радоваться рано. Мне уже звонил командир отряда ОМОН полковник Журбин. Парня могут просто выгнать из органов. Несмотря на его боевые заслуги. Так что, майор, погуляли вы славно…

6

Блинкова разбудила модная мелодия сотового телефона, доносившаяся из комнаты. И, хотя аппарат настырно и громко наигрывал бандитский марш уже в течение пяти минут, гостья, занявшая старенький диванчик хозяина квартиры, просыпаться не спешила. Блинков откинул шинель и, изогнувшись, прыжком встал на ноги, надеясь с помощью шума разбудить гостью. Громкий стук пяток и скрипучие половицы не возымели никакого результата. Тогда он, сладко потянувшись, снял с плиты чайник и сделал несколько больших глотков воды, с лязгом водрузил его на прежнее место. Мелодия телефона не умолкала. Чертыхнувшись, он не стал утруждать себя натягиванием штанов и футболки и в одних трусах направился в комнату. Подняв аппарат с пола, он легко толкнул им с головой накрытую одеялом спящую красавицу. Тело недовольно застонало и зашевелилось. Край одеяла медленно сполз вниз, и в мощную фигуру Блинкова вцепились два снайперских глаза. Не обращая внимания на вытянутую с телефоном руку, девица улыбнулась и подвинулась к стене.

— А ты, мужик, хоть куда! — словно заманивая его к себе, проворковала она. — Ну ложись, если уже разделся.

Блинков криво усмехнулся:

— Телефон-то возьми, может быть, подруга твоя объявилась.

— Успеется, — ответила Ляля и отбросила край одеяла.

Увидев во всей красе нагое тело, Блинков лишний раз смог убедиться, как в здоровом теле моментально просыпается здоровый дух. Нелепо было, стоя перед диваном, демонстрировать девице, как этот самый дух крепнет и овладевает им все больше и быстрее. Смутившись, чего никогда от себя не ожидал, он опустился на край дивана, не выпуская их рук уже примолкший аппарат. Торжественная мелодия смолкла, наступили секунды вручения награды. Он почувствовал, как легкие, но настойчивые руки обвили его шею и принудили опустить голову на единственную подушку. И он не стал отказывать себе в удовольствии, лишь вспомнив в шутку Оброненные слова Катышева о давно оплаченной услуге. Острые укусы змеи, выражавшиеся в чувствительных прикосновениях губ к его телу, он сначала ощутил на плечах и шее. Но с каждым мгновением жало впивалось все ниже и ниже…

Затерявшийся в постели телефон вновь дал о себе знать, когда все закончилось. Блинков ощутил, как медленно соскользнула с его груди гибкая змея, как вдруг раздвоилась и потом и разделилась еще на несколько частей, как, извиваясь, ползали скользкие руки и пальцы под одеялом, натыкаясь на чувствительные части его тела. Он даже напрягся, готовясь принять новую порцию яда вожделения. Но все вдруг остановилось, и он понял, что в этот раз змея искала вовсе не то, что ему чудилось и хотелось. Где-то вдалеке он услышал реальный хриплый голос:

— Это ты, Женька? Ты где?

Блинков сбросил ноги с дивана, понимая, что теперь уже все закончилось навсегда.

— Пусть срочно едет сюда, — сказал он уже совсем ровным голосом, будто не полчаса назад, а только что вошел в эту комнату.

Назвав свой адрес и ближайшую станцию метро, он устремился на кухню, где все еще валялась на полу походная постель. Сдвинув ногой кипу одежды в сторону, он непроизвольно открыл дверцу холодильника, понимая, что полки его давно пусты, и даже разинувшая пасть хлебница напоминала, что кормить гостей ей абсолютно нечем.

— Жанет будет здесь через пару часов, — услышал он за спиной голос Ляли.

Он повернулся, механически посмотрел на завернувшуюся в простынь подругу, теперь даже нисколько не ощущая, что перед ним находится представитель противоположного пола довольно недурной внешности.

— Очень хорошо, — кивнул он в ответ. — Тогда я успею слетать хотя бы в булочную.

— Только в булочную? На завтрак неплохо было бы выпить бокал вина и съесть что-нибудь вкусненькое.

— Вино и шоколад по инструкции не предусмотрены, — сухо отрезал он.

— По какой еще инструкции? Я ведь не в тюрьме? — В ее словах послышалось неподдельное удивление. — Теперь, красавчик, ты меня не только оберегать должен, но и лелеять и боготворить.

Не обращая внимания на разглагольствования девчонки, Блинков склонился, чтобы надеть ботинки.

— Ах какая же я дура! Теперь все понятно! — Она тут же выскользнула из кухни и уже через секунду снова стояла перед ним. В пальцах вытянутой руки зеленела купюра. — Вот возьми. Я забыла, что полный пансион мне не обещали.

Он выскочил из подъезда и чуть было не попал под колеса микроавтобуса. Выяснять отношения с водителем не очень-то хотелось. И, хотя водила двумя колесами медленно ехал по пешеходному тротуару, Блинков также был не в меру внимательным. Он лишь стряхнул с куртки грязь, которая осталась на рукаве после легкого удара о борт машины, и заспешил в сторону площади, на которой располагались знакомые ему торговые точки.

Близлежащие пункты обмена валюты, словно сговорившись, были закрыты. И, чтобы обменять сто долларов, выделенные узницей на покупку завтрака, Блинкову пришлось сделать кросс по городским улицам. Тем не менее двадцати минут ему хватило, чтобы успеть разменять деньги, сделать необходимые покупки и выполнить персональный заказ.

Микроавтобус — только теперь Блинков заметил, насколько он был грязным, — стоял около подъезда на том самом месте, где накануне вечером припарковалась «Волга» Гриши Пичугина. Единственный чистый след на борту, оставленный рукавом Блинкова, говорил о том, что первоначальный цвет автомобиля был изумрудным. Профессионально бросив взгляд в сторону номерных знаков, Блинков их не обнаружил по той же самой простой причине — судя по всему, машину давно не мыли. Встретив такой заляпанный грязью автомобиль на Кавказе, Блинков, несмотря на тамошнее бездорожье и разруху, все равно придал бы этому факту определенное значение. Но здесь, при полной столичной демократии и вседозволенности, обращать внимание на грязные номера было бы излишним. Тем не менее Блинков, седьмым чувством ощущая что-то недоброе, поднимался к себе на этаж перепрыгивая через две ступеньки. Он вставил ключ и уже готов был подтолкнуть дверь плечом. Но неожиданно для него она резко раскрылась, и в проеме он увидел двух плечистых мужчин. Один — высокий, рябой и ушастый.

Другой, роста небольшого, но крепко сложенный, легко запоминался чрезвычайно острым подбородком. Словно и не подбородок это был вовсе, а бронзовый крюк.

— А вот и хозяин, — сказал ушастый и приветливо улыбнулся. — Здравствуйте. Мы вас уже давно ждем. Проходите, не стесняйтесь…

Последнее, что услышал Блинков, был