Он заикался, когда делал комплимент моему одеянию. Я хмыкнула.

— Мальчик… — протянула. — Во-первых, неприлично так смотреть на даму. Во-вторых, вам нужно поработать над дикцией. В-третьих, у вас отвратительная выправка, и мне даже интересно, где вы обучались, чтобы так позорить свою работу. В-четвертых… Р-равняйсь! — гаркнула на него поставленным командирским голосом. Страж дернулся, вытянулся и икнул. — Смир-рно! И вот так, пока не кончится караул!

Выходила я с диким желанием поворчать.

Нет, ну куда это годится? Заикающийся мальчик на страже ворот императорского дворца. Да он же быстрее в обморок упадет, чем врага обезвредит!

Я тихо себе шла, утопая в наслаждении погодой. Замок находился на опушке, среди деревьев. Здесь пролегала речка Дейстра, в которой водилась самая вкусная рыба в мире. Даже в Винсене такую не купишь.

А небо! Какое же здесь кристально чистое голубое небо, освещенное солнцем. Оно греет кожу, и я чувствую, как на носу появляются веснушки, за двадцать лет позабывшие мое лицо.

— Очень надеюсь, что этот Арн догадается мои сундуки переправить домой, — пробормотала я, выходя на узкую тропинку, которая, если вглядеться вдаль, спускалась прямиком в Лэнхом.

Древний город Лиссард был щедр на запахи. Как хорошо, что я прибыла утром, и сейчас, в обед, у меня появилось время погулять и насладиться одиночеством.

Я шла по узким улочкам, где из окон двухэтажных домов выглядывали веревки с навешанной на них одеждой. Старым методом сушки все еще пользуются. Это так необычно, потому что такой способ был пережитком далекого прошлого.

Слышалась южная речь с характерным для нее акцентом, ударными звонкими и тягучими окончаниями в некоторых словах. Смех, радостный и безудержный. Такой, от которого щемит душу и невольно перед глазами встает детство.

Впитывала в себя красоты архитектуры.

Прошла квартал, завернула за угол и оказалась на рыночной площади. Раньше она считалась главной, но теперь фонтан убрали и поставили множество ярких торговых лавок.

Что-что, а все любят поесть, одеться и купить приятную сердцу мелочь.

Помнится, раньше я мечтала о книжном ларьке, который служил бы и библиотекой. Я бы там сидела, листая новые хрустящие страницы, вдыхая запах чернил и витая в сюжете, представляя себя на месте героини.

Не надо было быть такой наивной…

Верить всем, давать себя обижать и унижать. Только тогда это все выглядело несколько иначе. Другая я, другое время, другие ценности.

В уме прикинула, сколько имеет казна от всего этого богатства… Много. Даже слишком. Торговцам приходится из шкуры выпрыгивать, чтобы выйти в прибыль. А это сказывается на качестве продукции и цене…

Ладно, это не мое дело.

Так… Если я сейчас на главной площади, то где-то неподалеку должен располагаться Центральный департамент правопорядка, или попросту ЦДП. А где он, там и мой дом на ближайшее время. Все же надеялась, что с делом я разберусь быстро и уже до гона вернусь в Винсен. Или в крайнем случае смогу запереться где-нибудь, приковать себя серебряными цепями…

Недовольно поджала губы. Как же не вовремя эта блажь ударила королю в голову.

Мне под нос неожиданно сунули розу. Большую, алую и пахнущую так, словно срезали около торгаша рыбой.

— Миси желает облагородить свой дом прекрасным цветком всего за медяк?

Я не любила навязчивость. Знаете, когда приходишь на рынок, а каждый норовит затащить в свою лавку, обвешать уши лапшой и впихнуть свой товар? Вот и сейчас меня практически лишила терпения эта выходка. Но я остановилась и не стала высказывать, потому что розу мне предлагал сгорбленный старичок. Его руки дрожали, как и нижняя губа. Седые волосы, жидкие и растрепанные, а на теле — лохмотья. В глазах таились грусть и надежда.

Я услышала журчание его живота и вздохнула. С собой монет у меня не было.

— Ис, — облизала губы, — я не могу принять цветок. Нечем расплатиться. Но если вы придете завтра утром с несколькими цветочками на Бэртон, двенадцать, то я их обязательно куплю.

Старик широко улыбнулся полубеззубой улыбкой и запричитал, как благодарен мне за проявленное милосердие.

Я вырвалась из-под его внимания и поспешила удрать с площади. Здесь становилось многолюдно.

ЦДП нашла моментально: стоило лишь пройти весь рынок, миновать улицу Мэйбл и повернуть направо.

Двухэтажное здание, в целом стандартное для столицы Лиссарда, было выкрашено в бордовый цвет. У нас в Винсене так можно определить бордель.

Сделала пометку, что стоит перекрасить. Белый подойдет. Ведь у правоохранителей должны быть светлые помыслы.

Около дверей стояло трое мужчин. Они обсуждали предстоящий бал в честь дня рождения принцессы. Одеты по форме: облегающие коричневые брюки, легкие черные мокасины, светлые рубахи, заправленные в штаны, и на голове — упрощенные киверы. Все подобрано и сшито так, чтобы не было жарко. Это правильно. Но выглядят чудно. Смотрю на них и понимаю, что они не вызывают страха. Скорее, смех… Форму тоже бы сменить, но это уже нужно обсуждать с императором.

Мужчины словно почувствовали мой взгляд и обернулись.

Подойти и представиться?

Ага, как же… Чтобы завтра кичились ранним знакомством.

Бэртон, двенадцать… Глазами нашла табличку на доме напротив и покачала головой. М-да, кто-то явно сэкономил на эстетике, когда красил эти здания. Или это сделали, чтобы сразу видеть, где должен царить порядок.

Хотелось хлопнуть себя по лбу. Сдержалась. Подошла к двери и постучала.

— Там нет никого, прекрасная девушка! — прокричал один из будущих смертников.

— Если только я, — прошептал знакомый голос портальщика по ту сторону.

— Открывай, и очень надеюсь, что мои вещи в целости и сохранности.

Конечно! Там кинжал, который мне подарил Иво на выпуск!

Минута — и я дома, под общий вздох трех мужчин: «Ох, попали!»

Гейм же выглядел несколько помятым, с подбитым глазом и разбитой губой. Потупился, с ноги на ногу переминается. Самодовольство сдулось, как и уверенность.

— Дай угадаю. Когда ты переместился в порт, мои сундуки уже успели умыкнуть. Но вернуть их обратно оказалось сложнее, чем рассчитывал. И получил за это.

— Верно все, ваша светлость.

— Фон Эрох, — поправила я. — Во дворце на приемах я буду графиней. В остальных же случаях — я «фон» и только.

Парень вздрогнул и вытянулся по струнке.

— Позвольте откланяться?

— Да иди, — махнула рукой.

— До свидания! И извините за неудобства…