— У меня есть, но я оставил его дома. Сломался. Раф… мойкот… сбросил его с кухонного столика. Как раз сегодня я собирался купить новый,но… Послушайте, мистер Ридделл…

— Клай.

— Ладно, Клай. А ты уверен, что звонить из номера пообычному телефону безопасно?

Клай остановился. Такая мысль даже не приходила ему вголову. Но если проводная связь опасна, что тогда могло быть безопасным? Он ужесобрался сказать об этом Тому, когда на станции «Т», к которой онинаправлялись, внезапно началась драка. Оттуда доносились панические крики,вопли и ничего не значащие слова. После встречи с мужчиной, который бросился наних с ножом, Клай уже знал, что эта галиматья — признак безумия. Люди, которыетолпились около П-образного парапета из серого камня и уходящих вниз ступеней,бросились врассыпную. Некоторые выбежали на проезжую часть, двое — обнявшись,оглядываясь. Большинство бросилось в парк, все в разные стороны, разочаровавКлая. Куда больше ему нравились те двое, что не расставались и на бегу.

Однако у станции «Т» и все еще на ногах оставались двоемужчин и две женщины.

Клай не сомневался, что именно они поднялись со станции полестнице и разогнали остальных. Когда Клай и Том остановились в полуквартале,наблюдая за ними, оставшиеся четверо принялись драться друг с другом. Драку этуотличала та самая неистовая, убийственная жестокость, с которой Клай ужесталкивался, а вот разделение на избивающих и избиваемых отсутствовало. Дралисьне двое против двоих, не трое против одного и, уж конечно, не «мальчики» против«девочек». Более того, одной из «девочек» была женщина лет шестидесяти пяти,коренастая, со строгой прической, напомнившая Клаю нескольких знакомых емуучительниц, которые приближались к выходу на пенсию.

Они дрались ногами и кулаками, ногтями и зубами, рыча икрича, кружа между полудюжиной лежащих на асфальте людей, то ли потерявшихсознание стараниями этой четверки, то ли убитых ими. Один из мужчин споткнулсяо чью-то вытянутую ногу и упал на колени. Более молодая женщина тут женабросилась на него. Стоявший на коленях мужчина что-то поднял с асфальта,рядом с верхней ступенькой (Клай нисколько не удивился, увидев, что этомобильник), и ударил женщину по лицу. Мобильник разбился, вспоров женщине щеку,кровь полилась на плечо светлого пиджака, но в ее крике ярость преобладала надболью. Она схватилась за уши стоящего на коленях мужчины, как за ручки кувшина,прыгнула на него, целя коленями в нижнюю часть живота, и толкнула назад, всумрак лестницы, ведущей на станцию «Т». Они исчезли из виду, сцепленные вместеи извиваясь, словно трахающиеся кошки.

— Пошли, — прошептал Том, со странной деликатностью ухвативКлая за рубашку. — Пошли. На другую сторону улицы. Пошли.

Клай позволил перевести себя через Бойлстон-стрит. То ли ТомМаккорт смотрел, куда они идут, предположил Клай, то ли был везунчиком, но допротивоположной стороны улицы они добрались целыми и невредимыми. Вновьостановились перед витриной магазина «Колониальные книги» («Лучшие изстаринных, лучшие из новых»), наблюдая, как неожиданная победительница битвыпри станции «Т» широкими шагами направилась в парк, в сторону горящего самолетаКровь капала на воротник с кончиков жидких седых волос. Впрочем, Клай неудивился, что из всех четверых на ногах осталась только женщина, выглядевшаябиблиотекаршей или учительницей латинского языка, которой оставался год или двадо получения золотых часов[22]. Он провел с подобными дамами достаточно многовремени, чтобы знать: взять верх над теми, кто продолжал учить и в такомвозрасте, не представлялось возможным.

Он открыл рот, чтобы поделиться этой мыслью с Томом, как емупредставлялось, мыслью остроумной, но из горла вырвался то ли всхлип, то лихрип. А зрение у него подозрительно затуманилось. Вероятно, Том Маккорт,коротышка в твидовом костюме, был не единственным, у кого возникли проблемы сослезными железами. Клай провел рукой по глазам, вновь попытался что-то сказать,но произнести что-либо, кроме хрипов и всхлипов, не удавалось.

— Все нормально, — заверил его Том. — Поплачь.

Что Клай и сделал, стоя перед витриной магазина, набитогостаринными книгами, окружающими пишущую машинку «Ройял», реликтом тех времен,когда эра сотовой связи была еще далеким будущим. Он оплакивал женщину во«властном костюме», оплакивал фею Светлую и фею Темную, оплакивал себя, потомучто Бостон не был ему родным, а дом еще никогда не казался таким далеким.

За Коммон Бойлстон-стрит сузилась, а автомобили, разбитые иброшенные, забили ее до такой степени, что они уже могли не боятьсялимузинов-камикадзе или нарушающих правила дорожного движения «уток». Хоть эторадовало. Со всех сторон громыхало, трещало, ревело, словно они угодили напразднование Нового года в ад. Звуки эти доносились как издалека, так ираздавались в непосредственной близости: выли автомобильные и охранныесигнализации, но сама улица в этот момент была на удивление пустынна.«Спрячьтесь где-нибудь, — посоветовал им патрульный Ульрик Эшленд. — Один развам повезло. В следующий может не повезти».

Но в двух кварталах к востоку и все еще в квартале от отеля(не совсем клоповника) Клая им таки снова повезло. Еще один безумец, на этотраз молодой человек лет двадцати пяти, с накачанными стероидами мышцами,выскочил из проулка прямо перед ними и помчался на другую сторону улицы,перепрыгивая через бамперы столкнувшихся автомобилей, а из его рта непрерывнымпотоком изливались никому не ведомые слова. В каждой руке он держал поавтомобильной антенне и протыкал ими воздух, словно кинжалами, готовый вонзитьих в любого, кто встретился бы ему на пути. Бежал он абсолютно голым, заисключением новеньких кроссовок «Найк» с ярко-красными фирменными нашивками.Член мотался из стороны в сторону, как маятник в дедушкиных напольных часах.Бегун добрался до противоположного тротуара и взял курс на запад, к Коммон, егоягодицы сжимались и разжимались в фантастическом ритме.

Том Маккорт уцепился за руку Клая и сжимал ее, пока безумецне убежал, а потом медленно ослабил хватку.

— Если бы он увидел нас… — начал он.

— Да, — согласился Клай, — но не увидел. — Его вдругохватила какая-то нелепая радость. Он знал, что это чувство пройдет, но покапредпочитал наслаждаться им. Он чувствовал себя как человек, который только чтосорвал банк.

— Мне жаль тех, кого он увидит, — вздохнул Том.

— Мне жаль тех, кому он попадется на глаза, — ответил Клай.— Пошли.

Отель «Атлантик-авеню инн» встретил их запертыми дверями.

Клай так удивился, что какое-то мгновение мог только стоять,вновь и вновь силясь повернуть ручку и чувствуя, как она скользит в его руке,пытаясь осознать, что произошло: дверь заперта. Дверь его отеля заперта и нежелает открываться.