совсем не удивительно, поскольку именно эти машины увидеть здесь в данный момент Лена и не ожидала.

— Лена, подожди! — громко позвал Николай, и это прозвучало для неё, как гром среди ясного неба.

Лицо бывшего мужа было покрыто ровным загаром, а сам Николай — белозуб и жизнерадостен. Интересно, что ему понадобилось от неё? Теряясь в догадках, Лена остановилась и ждала, пока Коля подойдёт к ней.

— Здравствуй, Лена, — без предисловий начал Николай сразу, как только подошёл. — Где мы можем поговорить?

— Здравствуй, Коля. Ты же знаешь, что здесь и можем поговорить, больше нигде.

— Хорошо, — вздохнул Николай, и Лена испытала вдруг дежавю: не так давно у неё состоялся почти такой же разговор, только с Лианой.

Однако следующая фраза, сказанная Николаем, быстро вывела Лену из задумчивости:

— Я собираюсь в Сочи на пару дней, один. Тима ещё не знает, сюрприз ему сделаю. Как думаешь, разрешат ему погулять со мной? Отпустят?

— Думаю, что разрешат. Соревнования закончились, сейчас Тима просто отдыхает и тренируется в детском лагере.

— Вот и отлично.

Лена кивнула и уже приготовилась уйти, когда Николай неожиданно взял её за локоть.

— Лена, ты ведь наверняка хочешь передать гостинцы для Тимы? Я с радостью доставлю всё в целости и в сохранности.

— Да, хочу, — быстро согласилась Лена. Как же она сама не догадалась?! — Но сначала мне нужно в магазин

— Давай вместе сгоняем, Лена! Я ведь на машине.

Больше всего Лену занимал вопрос, что скажет Лиана, если узнает о поездке Николая и Лены по магазинам. Однако Николай не выглядел ни мрачным, ни измученным придирками.

— Хорошо, давай, — Лена назвала сетевой гипермаркет, который хотела посетить, и пошла следом за Николаем к его машине.

Она не видела ничего дурного в том, что отец хочет провести время с сыном, и ничего предосудительного в том, что сама она съездит вместе с Николаем за гостиницами для Тимы. Они перестали быть супругами, но родителями — не перестали, а ради Тимкиной радости можно и потерпеть Колю в течение некоторого времени.

Николай открыл для Елены переднюю дверь, и Елена не стала спорить, села. Пустьонвидит, что ей всё равно, где сидеть, — рядом с ним или на заднем сиденье.

И уже тогда, когда машина Николая выворачивала со стоянки, Лена заметила знакомый серебристый кроссовер, в котором явно кто-то сидел.

Плетнёв говорил, что вернётся из Москвы в воскресенье, а в понедельник уже выйдет на работу. Как объяснить его появление около поликлиники в четверг вечером?

У Лены, хоть она никогда и не страдала завышенной самооценкой, в голове всё сложилось моментально: Евгений соскучился по ней и приехал раньше, не выдержал разлуки. Появился у поликлиники вечером, чтобы встретить, а тут Коля…

Лена покосилась на бывшего, сидящего рядом с довольным лицом, и в душе начало подниматься раздражение, переходящее в возмущение.

Однако она быстро сама себя утихомирила, поскольку поняла, что винить в сложившейся ситуации нужно вовсе не Колю. У него своя правда. Именно Лена уселась в машину к бывшему и покатила с ним в магазин, никто её не принуждал. А что подумал Евгений, представить себе несложно.

Лена задумчиво смотрела в окно, размышляя над тем, как у них с Плетнёвым всё успело настолько далеко зайти. Они ведь даже не целовались ни разу, и даже за руки не держались (кстати, почему?), а страсти уже кипят будь здоров. Кажется, скучно им не будет никогда, если всё у них сложится.

Купив то, что запланировала, Лена упаковала гостинцы для Тимы в несколько пакетов и отдала их Николаю. После этого начала прощаться, сославшись на то, что ей нужно зайти ещё в несколько магазинов.

Повезло: поздно вечером у Николая был самолёт, потому бывший не делал попыток составить компанию Лене, хотя посетовал на невозможность этого. Однако вскоре он отбыл таки, и Лена вздохнула с облегчением.

С тех пор, как Тима уехал в Сочи, она практически не покупала продукты, но сегодня сделала исключение. Такси и вправду пришлось вызывать, поскольку тяжёлые сумки сами себя нести в упор отказались.

* * * * * * *

В первый раз Лена позвонила Евгению, когда приготовление ужина было ещё в самом разгаре. На звонок никто не ответил.

— Ничего, мы люди не гордые, — пробормотала Лена и позвонила ещё несколько раз, правда, с тем же результатом.

Кажется, ей придётся ужинать в одиночестве, а после ещё пару дней доедать этот ужин. Евгений не хочет с ней разговаривать. А как она пригласит его на ужин, если они не поговорят?

Лена всерьёз готова была отправиться к Плетнёву домой, но вот незадача: номер телефона она разузнала, а вот адрес — нет. Ей и в голову не пришло, что адрес тоже может понадобиться уже сегодня.

Неужели он подумал о ней настолько плохо? Взрослый, умный человек, а ведёт себя, как обиженный подросток…

Елена повертела в руках смартфон, позвонила ещё раз. Интересно, номер её телефона заблокирован, или Евгений просто игнорирует звонки? И тот, и другой вариант его поведения не выдерживают никакой критики.

Раз уж категорически не везёт со звонками, можно попробовать отправить сообщение, ведь нужно использовать все шансы.

Подумав, Лена вновь взяла в руки смартфон, который отложила было. После не очень долгих мысленных рассуждений, она начала набирать текст:

"У меня есть сын, а у сына есть отец, и он будет, хотим мы этого или нет. У твоего сына тоже есть мать, и меня это в шок не повергает. А если для тебя это слишком тяжёлый удар по психике, то ты так и не сможешь попробовать ужин, который я приготовила для тебя".

Вот так, немного грубовато, и даже будто с претензией, зато доходчиво.

Сообщение дошло до адресата и было прочитано, — итак, номер телефона Лены хотя бы не в чёрном списке, — и то хлеб.

Звонок в домофон раздался приблизительно через полчаса после того, как Лена отправила сообщение.

…- А кто-то говорил, что старше меня, — улыбнулась Лена, осторожно рисуя указательным пальцем узоры на груди Евгения. — Правда, твои обиды никак не повлияли на твой темперамент. Надеюсь, что и на твой аппетит не повлияли, хотя ужин всё же придётся разогревать.

— Я не обиделся, совсем.

Лена почувствовала улыбку в голосе Евгения и заглянула в его лицо, чтобы удостовериться. Раньше, за все годы, прошедшие с момента их знакомства, она никогда не видела, как Плетнёв улыбается.

Тогда ей это казалось нонсенсом, недостатком, — то, что человек будто экономит добрые и прекрасные эмоции. Сейчас, напротив, она была благодарна Плетнёву за то,