— Чуть не попались, — сказал мальчик. — У меня аж сердце в пятки ушло!

— И у меня, — призналась Варя.

— Как он, спит?

— Спит, — сказала Варя, поглаживая сопящего малыша.

— Хорошо. Пойдём наружу, а то нас искать будут.

— Пока, Счастливчик, — сказала Варя, с неохотой укладывая малыша обратно в коробку. — Не скучай. Я скоро вернусь!

— Будем приходить по очереди, — сказал мальчик, — а то нас быстро сцапают. И Степашка, ух, поросёнок! Не будем его брать больше.

— Но ему же интересно, он же его тоже спасал, — заступилась за Степашку Варя.

— Это неважно, — сказал Серёжа, — нужно уметь себя вести.

— Но он же маленький совсем, — сказала сестра, ползя на четвереньках вслед за братом, — ему же только два годика.

— У собак всё по-другому, — сказал Серёжа. — В два года они уже взрослые, мне папа сказал.

— Не взрослый, не взрослый! — расстроилась Варя.

— А вот пойдём, у папы ещё спросим?

— Пойдём! Только он всё равно маленький, вот!

Серёжа вздохнул и попробовал открыть дверь, но она не поддавалась.

— Вот дела! — сказал он.

— Что случилось? — забеспокоилась Варя.

— Кажется, папа закрыл за собой дверь на крючок.

— Он что нас запер?! — испугалась Варя.

— Похоже на то… — ответил мальчик.

— А если подёргать, не откроется? — предложила Варя.

— Нет, не откроется, — сказала мальчик. — И слышно будет по всему участку. Вот мы влипли!

— Как же мы выберемся? Тут пыльно и темно… Я не хочу тут сидеть.

Серёжа подвигал немного дверь и посмотрел в щель.

— Поищи кусок проволоки, — сказал он. — Там, в углу должна быть.

Варя послушно пошла в угол и, пошарив руками среди разного хлама, нашла кусок медной проволоки и принесла его брату.

— Вот, держи. А зачем это?

— Сейчас увидишь!

Серёжа смастерил на конце проволоки нечто вроде крюка и просунул его в щель. После третьей попытки, ему удалось подцепить крюк, который закрывал дверь, приподнять его и откинуть его в сторону. Путь был свободен.

— Это меня папа научил, — похвастался он.

— Здорово! — обрадовалась девочка.

— А теперь, когда я скажу, быстро вылезай и беги в дом, и найди свой шарф, — сказал Серёжа.

— А ты?

— А я пойду на кухню, за бутылкой.

— А зачем тебе бутылка? — спросила Варя.

— Что бы грелку сделать.

— Понятно, — сказала Варя, хотя ей и не было понятно. Просто она не хотела казаться маленькой.

— Хорошо, — сказал мальчик. — Приготовься!

Он приоткрыл дверь и, дождавшись, когда папа зайдёт в сарай, скомандовал:

— Давай!

Варя прошмыгнула наружу, а через минуту, вылез Серёжа и, как ни в чём не бывало, пошёл на кухню. Там, пока мама крутилась с пирогом, он взял маленькую бутылку из-под минеральной воды и сунул её под куртку. Теперь, оставалось наполнить её горячей водой, обернуть в Варин шарф и грелка была бы готова. Взяв из корзины большое яблоко, мальчик вышел на улицу и пошёл в дом, к Варе.

Глава 5

Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.

— Всё прошло блестяще! Просто блестяще! — оживлённо тараторил папа. — Ума не приложу, почему вы решили, что я не справлюсь. Совершенно ничего сложного. Со-вер-шен-но! Вы просто ахнете, когда увидите!

— О! — сказала мама, — в этом я не сомневаюсь. Я уже вижу, как ты славно поработал…

Но папа не замечал иронии в её голосе и продолжал говорить, размахивая руками и подпрыгивая на стуле.

— Шедевр! Говорю вам — этот скворечник можно вешать на Лувр. Да что там, на Лувр, его смело можно вешать в сам Лувр! Думаю, мне нужно открыть предприятие по производству уникальных рукописных скворечников. Это будет бешеный успех. Бе-ше-ный!

— А можно его посмотреть? — спросила совершенно заинтригованная Варя.

— Сегодня нет, — сказал папа, в котором определённо пропадал театральный актёр. — Завтра, только завтра. Картина… в смысле скворечник, ещё не высох. Утром, сразу после завтрака, вы всё увидите. И это будет нечто!

— Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одним глазиком! — умоляла Варя.

— Нет, нет и нет, — говорил папа, полностью вошедший в образ, — даже не старайся! Искусство, девочка моя, не терпит спешки!

Серёжа с мамой не выдержали и расхохотались. Папа сам уже не мог сдерживать смех и присоединился к ним. Дремавший на кресле Степашка открыл глаза и сонно тявкнул, показывая тем самым, что он тоже участвует в дискуссии. И только Варя, которой очень хотелось увидеть чудо-скворечник, не смеялась и в задумчивости откусила такой большой кусок пирога, что какое-то время даже не могла его жевать, и ей пришлось закрыть рот руками.

— В самом деле, друзья мои, — продолжил папа, — это чудесная идея, делать разноцветные скворечники. Это так оживляет всё вокруг.

— Мне кажется, — сказала мама, — что не все оценят эту идею по достоинству.

— Ты думаешь? — удивился папа. — Странно, странно… Это же так здорово, когда всё яркое и весёлое.

— Не все так думают, дорогой, — сказала мама. — Некоторые люди любят только серое и черное.

— Это ужасно, — сказал папа, — терпеть не могу людей, которые любят серое и черное. Мне всё время кажется, что если бы они могли, то убрали бы солнце и всюду постоянно бы шёл дождь. Только представьте, что всё вокруг серое и унылое. Бррр!

Папа весь передёрнулся, как будто его облили холодной водой.

— А почему некоторые люди не любят всё яркое и весёлое? — спросила Варя, которая при мысли о постоянном дожде тоже поёжилась.

— Потому что они боятся жить, — ответил папа. — Понимаешь, бояться! И им хочется, что бы все вокруг тоже боялись, и были печальны и унылы, но у них никогда ничего не получается. Всегда находится кто-то, кто не боится и смело берёт в руки самые яркие краски и всё вокруг начинает сиять и радовать глаз.

— А мы не боимся? — спросила Варя.

— Мы — нет! — гордо сказал папа.

— Мы так не боимся, что мне даже иногда страшно становится, — добавила мама и смахнула со стола краску, которая сыпалась с папиной шеи.

— Мама шутит, — сказал папа и поцеловал маму в затылок. — Но я не закончил! Я предлагаю всё в мире делать в виде скворечников.

— Всё? — недоверчиво спросил Серёжа.

— А так можно? — сказала Варя, которая, наконец-то, проглотила