из светлого меха. Вырез, конечно, большой — так ходить холодно. Зато красиво. А это то, что сейчас нужно. Придётся потерпеть. И, найдя у себя в шкатулке незамысловатое золотое украшение, Джилл поместила его на шею и спустилась вниз.

Столовая представляла собой довольно просторную залу. Обстановка скупая, как и во всём замке. Лишь грубые светильники на каменных стенах да массивный стол со стульями — вот и всё убранство. В столовую постоянно входили и выходили слуги, обслуживающие своих господ. Вообще здесь, у Харриса недостатка в людях не наблюдалось. Полный штат. Все работники в строгой униформе невзрачного тёмно-серого цвета. Довольно унылый дизайн — на горничных даже белых фартуков нет.

Прямоугольный стол стоял одним концом к окну, другим — в сторону выхода. Виктор, как хозяин, восседал во главе стола там, где окно. Дама Веста тоже находилась здесь и занимала другую сторону — ту, что обращена к выходу. Джилл поморщилась: вообще-то место за другим концом стола — её, то есть хозяйки. Однако кормилица, вероятно, считала себя самой главной госпожой.

Джильда решила не устраивать скандал сейчас — итак всё напряжённо. Девушка вошла в столовую, приветственно поклонилась кормилице, положив руку в область сердца, и прошла к другу концу стола. К Виктору. Муж посмотрел на жену заинтересованным восхищённым взглядом. Отлично! Наряд не подвёл. Или виной её природная красота? Не важно.

Джилл подошла к Виктору, изящно поцеловала его в щеку и примостилась рядом, кокетливо заняв место справа. Девушка нашла на столе его руку и тихонько пожала. Мистер Харрис улыбнулся, поднёс ладонь жены к губам и поцеловал. Похоже, отношения восстановлены. Джилл, не поворачивая головы, наблюдала за Вестой. Как и ожидалось, заметя идиллию между супругами, бабку перекосило.

Далее им подали завтрак. Еда Джилл не понравилась: пресная, не особо вкусная. Совсем не такая, какой кормили на космическом лайнере. И почему так? Опять этот ненужный аскетизм. Разговор за столом шёл между Виктором и Вестой. Они обсуждали что-то по поводу управления областью. Джилл в беседу не приглашали, и она занялась ковырянием завтрака вилкой. Занятия довольно бесполезное, зато помогает занять чем-то руки.

— Ты чем-то расстроена? — вывел её из состояния созерцания изуродованного завтрака вопрос Виктора.

— Панель не работает, — удрученно отозвалась она, продолжая мучить еду, — и аэроскейт тоже не пашет.

— Это понятно, — усмехнулся он, — это же Холли. Здесь электронике туго. Но не переживай, я позже проведу тебя в башню, оборудованную для связи с внешним миром. Сможешь передать привет семье. Не грусти. — он положил свою ладонь на её.

— А скейт? — подняла она на мужа грустные глаза.

— Сложнее… Но я постараюсь решить вопрос.

Джилл ничего не ответила. Что он придумает? Это же Холли. Против природы не попрёшь.

Чтобы как-то занять паузу и не болтнуть лишнего, она встала со стула и подошла к окну. По-прежнему валил снег, опять невнятные тучи, а во дворе… Оживление. Слуги тыкали пальцами в сторону стены, что-то друг другу говорили и старались быстрее пройти неприятное место. Всмотревшись внимательнее, Джилл разглядела в куче, наваленной под хоз постройкой напротив не мусор, а труп. Рядом валялась голова. По одежде, вернее, по невесомым лоскуткам, Джильда признала в жертве вчерашнюю девушку, ту самую наложницу из покоев Виктора.

— У тебя такое странное лицо, — подошёл к ней муж, — тебя что-то ещё беспокоит?

— У нас во дворе труп, — Джилл указала на несчастную девушку у стены напротив. — Зачем ты приказал её убить? Вполне достаточно было бы выгнать.

— Я здесь ни при чём! — картинно поднял он вверх руки, — Это ты отдала приказ. Сказала, чтобы ей оторвали голову. Забыла?

— Так я ж это не серьёзно… Твои слуги такие исполнительные… — она смотрела на труп и понимала, что ей совсем не жаль наложницу. Вид растерзанной соперницы даже нравился. Однако потакать своим жестоким наклонностям не стоит: того и гляди, она превратится в деда, в Керза. — Вить, пожалуйста, просто выгони всех остальных твоих девок за пределы крепости и закроем тему.

— Наложницы должны остаться! — подала скрипучий голос бабка. Выглядела она, кстати, как и вчера. Такая же вся закрытая, в платке. Вероятно, это обычное состояние Весты.

— Вот как? — обратилась к кормилице Джилл. — А не вы ли вчера столь трепетно уверяли, что молитесь Великой Истине? Молитесь, и при этом подсовываете моему мужу других баб? Это так религиозно! — с сарказмом добавила она.

— Ты ничего не понимаешь в мужчинах, — снисходительно заявила Веста, словно объясняла простые истины дурочке, — у сильного пола есть потребности, их нельзя игнорировать. Да, книга Великой Истины не одобряет подобного. Но иногда мы должны идти на компромисс в угоду общего блага.

— Ах, значит я ничего не понимаю в мужчинах?! — Джилл начала злиться. — А не вы ли вчера утверждали, что я — хитрая интриганка, способная любого дяденьку обвести вокруг пальца? Что-то несоответствие получается. Вам нужно определиться: или первое, или второе. А то пустое нелогичное балабольство выходит.

Джилл замолчала, а дама Веста залилась краской. Злоба заиграла в её мелких глазах. Ей явно хотелось перетянуть одеяло на себя, указав на глупость новой жены. Но вышло наоборот. И теперь бабка села в лужу, не зная, чем крыть.

— Дорогая, я отошлю всех наложниц, как и обещал. — сказал своё слово муж, полагая конец перепалке между женщинами. — А сейчас иди, пожалуйста, к себе. У меня много работы. Я позже за тобой пришлю.

Джилл повиновалась. Ей и самой хотелось скорее уйти. Находится рядом с Вестой с каждым часом всё неприятнее.

Остаток дня она провела в своих покоях. Разбирала вещи, думала, анализировала. Открытие, что ей нравятся жестокие зрелища, Джилл не обрадовало. Она-то всегда считала себя хорошим человеком, а тут такое. А может это ошибка? Может, ей показалось и насилие — это не её? Что ж. Нужно обязательно посмотреть ещё на казни, чтобы или подтвердить, или опровергнуть теорию.

И такая возможность представилась буквально на следующий день. Виктор пригласил её, как законную супругу, принять участие в так называемом Всенародном Судилище. На самом деле, народ к приговорам никакого отношения не имел — всё решал мистер Харрис. Но название красивое.

Джилл пребывала в прекрасном настроении. Погода разгулялась. Наконец-то показался дневной свет из-за туч, и великолепный снежный ковёр, покрывающий всё вокруг, заиграл блеском тысячи бриллиантов. Джилл тоже сияла. За плечами была ночь любви. Накануне Виктор пригласил её в свои покои, и они наконец-то занялись тем, чем положено супругам.

Всенародное Судилище планировалось на главной площади крепости. В одном из углов был возведён помост для правителя. Виктор восседал на удобном кресле