стены то тут, то там, состояли частично изо льда, и внутри виднелись помещения со странной мебелью.

— Это медицинский этаж, — сказал Райнер. — Хорошо, что здесь тихо. Значит, набег гончих обошёлся без жертв.

Я во все глаза смотрела по сторонам. Время от времени нам встречались драконы в зелёных хлопковых одеждах: все, и женщины, и мужчины, как на подбор, с длинными русыми волосами и раскосыми выразительными глазами.

— Врачи академии — драконы из клана Лоран, — Райнер заметил мой интерес. — Лесные драконы обладают способностью влиять на жизненные функции организмов.

Я кивнула. Фамилия "Лоран" действительно была мне знакома, но всю жизнь я думала, что это имя какого-то знаменитого доктора, и даже предположить не могла, что речь идёт о клане.

— А среди студентов есть Лораны? — неожиданно для самой себя спросила я.

Райнер кивнул с таким видом, будто я задала глупый вопрос:

— В основном на медицинском факультете.

Я кивнула, будто для меня этот момент был совершенно очевиден. При том меня преследовало ощущение, что я в этой жизни упустила что-то очень важное, настолько важное, что стоило открыть глаза пошире, как оказалось: мир совсем не такой, каким представал передо мной.

Наконец, мы вошли в небольшой чистый кабинет, где сидела женщина и быстро что-то записывала. Она не была одета в форму академии, но при этом выглядела не менее откровенно. Завидев нас, она поспешно встала, открыв нашим взглядам короткую пышную юбку, из-под которой виднелись края тонких чулок. Однако, сразу она не отложила свои записи и ещё несколько мгновений стояла, склонившись над столом. Грудь, подчёркнутая тугим корсетом, смотрела прямо на меня, и я поспешно отвернулась.

— Вы, должно быть, дочь пациента, — произнесла она, вставляя перьевую ручку в металлическую подставку. — Мне уже сообщили. Пойдёмте. Однако, должна вас предупредить, что мистер Хант ещё очень слаб и мало что осознаёт. Постарайтесь не напрягать его, поменьше говорите и не задавайте вопросов.

Отстукивая каблуками ровный ритм, она прошла по коридору к одной из ближайших комнат, в которой за толщей льда виднелась почти неразличимая мебель. Когда женщина открыла дверь и позволила нам войти, стало ясно: я бы при всём желании не смогла понять, что это за предметы, потому что никогда в жизни не видела ничего подобного.

Отец лежал на кровати, а над ним склонялись ветви дерева, которое росло в изголовье, оно касалось его тела в разных местах, опоясывало руки, ноги, и даже туловище.

— Что с ним?! — я бросилась к отцу, и никто не стал меня останавливать.

— Жизненные показатели стабильны, — ответила женщина. Она осмотрела ствол дерева, в котором оказалось вырезано что-то вроде окошка с вычерченными в нём цифрами. — Не хуже, чем пару часов назад.

— Папа, — я села рядом с ним на пол и взяла отца за руку. — Ты слышишь меня?

— Большую часть времени он спит, — ответила женщина вместо него. — Это хороший знак. Во сне быстрее восстанавливаются функции мозга и…

Она почему-то замолчала, а я прижалась лбом к отцовской руке.

— Простите, — женщина коснулась моего плеча. — Позвольте-ка…

— Ой! — я вскрикнула, потому что она, перехватив мою ладонь, вдруг ткнула в неё острой иглой. Я одёрнула руку, но женщина, уверенным движением притянула её к себе и выдавила капельку крови на небольшое стёклышко.

— Возможно, ваша кровь поможет его вылечить, — пояснила она. — Одну минуту.

И вышла за дверь. А я так и осталась сидеть на полу, глядя на безжизненное лицо отца.

Он был бледен. Скорее даже, лицо его было землистого цвета, веки недвижимо опущены, а грудь тяжело вздымалась и опускалась. По всему телу виднелись раны, стянутые тонкими клейкими лентами, а кое-где и вовсе перевязанные бинтами.

— В столице лучшие врачи, — тихо произнёс Райнер, присаживаясь на корточки рядом со мной. — Золотые оплатят его лечение.

— С чего бы, — горько усмехнулась я. — У нас ведь ничего нет.

— Пострадавшие от набегов гончих получают помощь от Золотых. Он определённо относится к этой категории.

— Слабое утешение.

— Я знаю. Прости.

В комнате воцарилась тишина. У меня никак не укладывалось в голове всё то, что произошло. А главное — не было ни единой мысли о том, куда мне идти теперь и как жить дальше.

— Вы можете отвезти меня обратно в Ледяной Дол? — спросила я дрогнувшим голосом. — Полагаю, мне нужно вернуться домой.

— Никак нет, мисс Хант, — неожиданно официально ответил дракон. — Я уже узнал: тебе всего двадцать пять лет, а по законам драконов в таком возрасте ты должна быть под опекой взрослого дракона. Тем более, что у тебя всё ещё не проявилась вторая ипостась, и если это случится не под присмотром старших, есть риск нанести окружающим серьёзный ущерб. Завтра состоится слушание твоего дела, и совет Академии совместно с представителями власти примут решение о твоей дальнейшей судьбе.

— Но… — я моргнула, совершенно потерявшись в его доводах. — Я ведь всю жизнь прожила в Доле. Там мой дом.

— Если бы о тебе стало известно раньше, тебя наверняка поместили бы в клан. Или в академию вроде Айсхолла.

— Нет, — я ошарашенно покачала головой. — Вы что-то путаете. Я не могу быть никаким драк…

— Увы! — женщина, которая вернулась посреди моей фразы, потрясла над собой стекляшкой с размазанной по ней каплей крови. — Ваш отец, возможно, вырастил вас, но вы никак не связаны с ним кровно. В вас определённо течёт кровь Варгасов, но не Хантов.

— Как вы можете это знать? — прошептала я дрожащим голосом.

— Наука, юная мисс, наука, — улыбнулась женщина, а потом посерьёзнела: — К сожалению, быстро помочь вашему отцу, как мы планировали, не выйдет, раз вы не являетесь ему кровной дочерью, поэтому на рассвете мы транспортируем его в Храм Золота. Вашу кровь мы также передадим Саргонам, чтобы они попытались отыскать вашего настоящего отца.

— Тираэль Хант и есть мой настоящий отец! — я встала на ноги и упрямо сжала кулаки. — И я отправлюсь вместе с ним!

— Хорошо, не настоящего, — мягко согласилась женщина. — Кровного. И вас в любом случае не допустят в храм. Посторонним без особого приглашения туда вход запрещён. Возможно, когда мистеру Ханту станет лучше, вам вышлют приглашение для того, чтобы вы смогли его навестить.

Я сжала зубы. Всё это попахивало каким-то плохо поставленным спектаклем.

— Что его ждёт? — спросила я, бросив попытки что-то им доказать.

— Регенерация у него, конечно, не как у драконов, и лечение не удалось начать достаточно быстро, однако восстановить функции организма и залечить раны удастся в течение двух-трёх дюжин дней. У него серьёзные поражения кишечника, разрыв селезёнки и… хм, в общем, с этим мы справимся. А вот