— Но он будет молчать, — закончил слуга.

— Хорошо. Опустите носилки, занесите этого человека внутрь. И быстро, — приказала женщина.

Все было в точности исполнено, и паланкин продолжил путь по раскаленным мостовым славной столицы Суриды.

Последнее, что помнил Хенрик, было яркое убийственное солнце и какой-то человек, что-то ему говорящий. Потом наступила темнота, всего один раз прервавшаяся странной качкой и запахом невообразимо вкусных духов. В том, что это были именно духи и вкусные, Хенрик был уверен. Когда же он, наконец, открыл глаза, то понял, что теперь ни в чем не может быть уверен.

Он находился в прохладной комнате. Потолок был покрыт пестрыми узорами, а сам Хенрик лежал на чем-то очень мягком. Но самым странным были чарующие звуки струн, доносившиеся до его ушей.

— Я умер, — подумал он вслух.

В ответ раздался смех, и Хенрик заставил себя приподнять голову.

— Не шевелитесь. Ваша голова будет еще долго болеть, солнце сегодня злое.

Хенрик не послушался, повернулся на правый бок, чтобы рассмотреть источник голоса, заметил, что из одежды на нем только тонкая рубашка, но тут же забыл об этом. Напротив него на расшитых подушках сидела женщина и перебирала пальцами струны барбета. Хенрику хватило мгновения, чтобы глаза узнали ее, а сердце ушло в пятки и попыталось там скончаться от восторга.

— Мне стоит благодарить это солнце за красоту, которую я лицезрю. — Неужели это он произнес такие слова?

— Не льстите мне. Я не так молода, чтобы слушать восторженные вздохи незнакомца. — Она улыбнулась и снова тронула струны. Но Хенрику показалось, что женщина получает удовольствие от создавшейся ситуации и ей приятны его слова.

— Почему же я тогда здесь?

— Вы смутили бедного Айдына агу. Он не знал, как убрать с дороги ваше тело. Я посчитала своим долгом помочь ему.

— Вы смеетесь надо мной, — укоризненно сказал Хенрик, и снова пришел в ужас от собственного несдержанного языка.

— О нет, — сказала она, и ее зеленые глаза лукаво блеснули. — Я как примерная хозяйка должна заботиться о своих слугах. К тому же солнце чуть не убило вас у меня на глазах. Я просто не смогла проехать мимо.

— Даже мимо нищего проходимца? — спросил Хенрик, делая очередную попытку приподняться на локте.

Женщина наклонила голову на бок, при этом сережки в ее ушах тихо зазвенели.

— Да. Или вы против моего общества?

Хенрик неожиданно заметил, что покрывало, которым он был укрыт, сбилось ниже пояса. Он в смущении снова завернулся в него, однако женщина как будто ничего не заметила.

— Это невозможно, — ответил ей Хенрик.

— Приятно слышать, — сказала женщина. — Что ж, позвольте представиться, я Гюльбахар ханым эфенди.

— А меня зовут Хенрик. — Прозвучало это довольно глупо.

Женщина аккуратно отложила барбет, встала с подушек, подошла к софе и села рядом.

— Прекрасно, вот и познакомились, — улыбнулась она, и Хенрика накрыл знакомый вкусный аромат духов. В голове шумело после солнечного удара. Не вполне осознавая, что он делает, Хенрик протянул руки и коснулся плеч своей спасительницы. Сейчас она оттолкнет его в возмущении, но женщина, казалось, того и ждала. Она склонилась над ним так низко, что ее дыхание касалось опаленной кожи. За последний час судьба настолько изумила Хенрика своими поворотами, что сопротивляться было уже бесполезно. Он рывком уложил женщину рядом с собой и принялся жадно целовать сладкие губы.

Много позже Гюльбахар приподнялась на локтях и почти целомудренно поцеловала Хенрика в четко очерченную скулу.

— Признаться, я кое о чем умолчала, — прошептала она. — Так получилось, что скоро состоится моя свадьба…

Хенрик расширил глаза и попытался сесть. Но его новоиспеченная любовница не позволила двинуться.

— И обращаться ко мне будут эмира хазретлери эфенди, — закончила она, лукаво улыбаясь.

Хенрик со стоном умудрился все-таки повернуться на бок.

— Почему я слышу об этом только сейчас? — с отчаянием произнес он, глядя в завешенную коврами стену. Королевская невеста. Он в постели будущей жены эмира Суриды. Так близко к смерти Хенрик не находился никогда.

— Прости. — Она прижалась к нему сзади и обняла. — Я опасалась, что ты сбежишь, услышав такое сразу.

— Будто мне есть, куда бежать, — пробормотал Хенрик, пытаясь справиться с телом, которое снова откликалось на прикосновения этой волшебной женщины.

— Это всего лишь сделка, — говорила Гюльбахар, скользя пальчиками по его груди и постепенно спускаясь вниз. — Эмир попал в сложное положение, ему пришлось устроить этот брак, а я согласилась помочь ему.

— То есть меня не удавят?

— Вряд ли. Но, боюсь, тебе придется присутствовать на свадьбе.

Хенрик все-таки сел и долго всматривался в узоры на коврах. Гюльбахар провела рукой у него по спине, едва касаясь кожи так, что он невольно вздрогнул. Потом снова обняла, положив голову ему на плечо. Хенрик ощутил волнующий запах ее волос.

— Ты родился не в Суриде. Но я не заметила акцента.

— Неудивительно. Я долго жил в вашей стране.

— И ты много путешествовал?

— Ну… можно и так сказать. Но зачем вы… т… — Хенрик запнулся, прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

Гюльбахар хрустально рассмеялась и разомкнула объятья, отодвигаясь.

— Несколько поздновато именовать меня титулами, не находишь? — тихо спросила она.

— Зачем я здесь? — спросил Хенрик.

— Я думаю, ты мне нужен, — прищурилась Гюльбахар.

Хенрик резко повернулся к ней лицом.

— Все еще?

— Все еще, — ответила она и потянулась к его губам.

Жалящее солнце закатилось, и в комнате царил мягкий сумрак. Вечерний ветер шевелил шелковые занавески, донося аромат распустившихся к ночи цветов. Волосы Гюльбахар светились в полумраке, и Хенрик любовался ими, пока она с аппетитом доедала ужин.

— И все-таки я уверена, что мы когда-то встречались. Я хорошо запоминаю лица. — Она повернулась к Хенрику и вопросительно качнула птичьим крылышком.

— Спасибо. Я уже наелся. Встречались, но много лет назад.

Гюльбахар сама расправилась с крылом неведомой Хенрику птицы и, откинув на одно плечо копну волос, потянулась за вином.

— Вы… ты со своей семьей выехала в лес на прогулку, и к вам неожиданно выбежала маленькая девочка. — Хенрик посмотрел на женщину и увидел, что она очень внимательно его слушает, и даже чуть нахмурила брови, пытаясь вспомнить. — Потом за девочкой пришел ее отец, вместе с ним был я.

— Это была веселая малышка с грязным лицом, а рядом стоял большой и бородатый мужчина, — медленно проговорила Гюльбахар. — Да, много лет прошло. И ты узнал меня.

— Ты не изменилась.

— Ты опять льстишь. У меня седых волос больше, чем украшений у женщин всего двора, — улыбнулась Гюльбахар. — А мужчина и девочка? Где они?

— Мой друг погиб, а Фике, его дочка… я не знаю. Я искал