. . . . .

Часть вторая

И, взяв долю от богатств своих, ночью покинул дом и, придя к пристани, увидел корабль, готовящийся плыть на восток. Он взошел на этот корабль и прибыл в Магналию, город Лаодикии сирийской.

Корабельщики, первый и второй, Алексей.

– Славно идем.

– Неплохо.

– Не идем, а летим.

– Ну уж и летим.

– Как по небу.

– Перестань. Терпеть не могу сравнений.

– У тебя дома жена красивая?

– Не.

– Ха-ха-ха! Зачем же ты ее взял?

– С некрасивой жизнь веселее.

– Это почему?

– Так… Веселее, вот и все. Да они все некрасивые, как присмотреться.

– Ну ты скажешь!

– Некрасивая себя не помнит, ну и… живет себе.

– А красивая?

– Бог ее знает. Красивую не поймешь. Я красивых терпеть не могу.

– Это с какой же стати?

– А вот с такой. Когда ты ею любуешься, ты ее уже ненавидишь.

– Не понимаю я тебя, объясни!

– Ну, ты боишься, что она шелохнется, двинется и все испортит. Смотришь на нее и про себя думаешь: не смей шевелиться, тварь ты этакая!

– Так чего бы ей не пошевельнуться?

– Да так. Или болячка на губе лопнет, или усмешка глупая, или еще чего. Стояла бы и не трогалась с места.

– Как статуя?

– Говорю тебе, не надо сравнивать. Я этого не люблю. Вокруг статуи хоть обойти можно…

– А тут?

– А перед этой стоишь как вкопанный.

– Почему?

– Боишься глаз оторвать, зайти со стороны. Может, сбоку она тебе совсем и не глянется. Так и застынешь на месте.

– По-твоему, выходит, что красота превращает людей в ненавистников?

– Только тех, кто ей поддается. Да ее и вовсе нет, красоты-то…

– Как же нет, дядя? А деревья, храмы, птицы?

– Брось, парень, что в них общего? Это всё сравнения. Вон женщины и те все разные.

– Дай-ка мне камень.

– Зачем тебе?

– Хочу взглянуть на небо.

– Да что на него глядеть? Одна пустота.

– Дай же.

– Ну на, да смотри не затеряй. Дорогая вещь. Мне от утопшего товарища досталась.

– (Смотрит на небо сквозь прозрачный кристалл.) Хорошо… Ой-ой-ой!

– Что еще?

– Посмотри на небо. Что ты видишь?

– Я? Ничего. Голубое и вглубь и вширь. Ни облачка.

– Там кули.

– Какие кули, что ты мелешь?

– Говорю тебе, голубые кули вроде мешков с зерном, только прозрачные, как…

– Как что? Ну и дурак ты!

– Все небо ими набито. Ух ты! Да оно из них сложено. Ни просвета. Теснятся один к одному, как…

– Тьфу!

– Смотри, их все прибывает, того гляди на нас посыплются.

– Дай-ка поглядеть! Ничего там нет, пусто, куда ни глянь… Э-э, и правда кули! Вот так да! Что это за кули такие, друг?

– Сам не знаю, друг. Раньше никогда их в небе не видел…

– И я не видел. А какие огромные! С наш корабль.

– Нет, друг, они совсем небольшие. С обычный мешок.

– Это отсюда кажется, что с мешок, а так-то они с корабль…

– Одного не пойму, как мы их на небе различаем? Ведь они голубые и совсем прозрачные. Одного цвета с небом.

– Сам не возьму в толк. Но мы с тобой все равно их видим, ты и я, верно?

– Ну да, очень явственно. Видать, знамение нам.

– Смотри, как прыгают. А сами словно переливаются. Неровен час, падать начнут.

– Да что за притча? Откуда они там взялись?

– Давай у мудреца спросим.

– Какого еще мудреца?

– Что с нами плывет.

– А, да он мудрец? Давай.

Алексей спит на палубе в тени борта.

– Эй, мудрец!

– Вставай.

– (Просыпаясь.) А?

– Протри глаза, добрый человек. Взгляни-ка на небо.

– Не называй меня «добрый человек», а то и глаз не подниму.

– Мудрый человек, подними глаза. Глянь на небо.

– Я не мудрый.

– Постой-ка, дядя, я сам его попрошу. Эй, человек, посмотри на меня.

– Да?

– Куда ты плывешь?

– Я спал. Это ведь вы плывете, вам и знать.

– Бродяга, значит. Ты когда-нибудь видел в небе кули?

– Кули?

– Мешки такие.

– Видел только что во сне. Как сейчас вижу тебя. Они висели в небе. Потом повалились вниз, и тут вы меня разбудили.

– Вот так да! Слыхал, дядя? А какие они были с виду, приятель?

– Обыкновенные мешки, только голубые и прозрачные, как само небо.

– Точно! Я своими глазами видел.

– Тяжелые?

– Они сыпались вниз градом… Сначала я испугался, но когда они ударялись о палубу или о воду за бортом, то исчезали без следа. Два или три угодили в меня, но я ничего не почувствовал.

– А теперь ты их на небе видишь?

– Нет.

– Взгляни через камень. Дай-ка ему камень, дядя, пусть посмотрит… Видишь?

– Нет.

– Куда ему, сразу видно, что не моряк.

– Постой, теперь я и сам их не вижу! А ты?

– Я?.. Смотри-ка! И я не вижу. Где же теперь эти кули? Растолкуй нам, приятель.

– Может, это был какой знак для нас всех? Небесное знамение? Тогда нужно орать и звать остальных.

– Ты прав, друг. Это было небесное знамение. Но во сне я думал, что оно предназначено только мне.

– Но мы тоже его видели!

– Если так, то оно и для вас двоих, раз вы оба его видели.

– Но как нам понимать это знамение? Что оно сулит? Голод, мор, трясение земли?

– Да что ты несешь, дядя! Какой голод? Это были мешки с зерном, значит, оно к сытым временам!

– Нет, малый, знамения всегда к беде!

– Не богохульствуй, дядя, бывают и благодатные знамения!

– Ты сам-то их когда-нибудь видел?

– Я нет!

– Так и не рассказывай!

– Рассуди нас, умник. К чему были эти кули?

– Я не знаю.

– Ты же сказал, что видел их во сне!

– Но вы оба видели наяву.

– Что они значат, говори! Ты свел их на нашу голову, тебе и толковать.

– Хорошо, я скажу. Они ничего не значит.

– Как ничего? Такого не может быть, Бог даром слова не изронит. Через знамения небо говорит с человеком. Что нам делать?

– Вот и ответь Богу сам. Или поступи, как знамение велит.

– Но я не могу! Сначала ты должен истолковать его для нас. Нам самим невдомек!

– Объясни его нам! И тогда мы откликнемся или сделаем по сказанному.

– Мы его не понимаем! Слышишь?

– Я не могу его объяснить. Оно ничего не значит.

– Значит, значит! В старину предсказатели угадывали Божью волю по полету птиц или по кишкам овцы.

– Говорю тебе: оно ничего не значит!

– Тогда зачем оно нам послано Богом?

– …Бог посылает свое знамение на землю… оно, как боевой снаряд, пронизывает звездные сферы… проходит сквозь тела и