оказалось очень странным делом: и приятно, и остро. И даже магические пресыщения от поглощения плохой энергии воспринимается перчинкой. Может стоило медленнее забирать, пустить своим ходом и довериться инстинктам?

Присвистнул Джейкоб, пробормотав:

— Сильна.

Сильна как источник, разумеется. Ну да. У меня были кое-какие способности, учителя упоминали, что я талантлива. Но было ли мне до этого какое-то дело, когда Даррен, буквально зарычав на меня, резко раздвинул мои ноги. Мысль лишиться девственности меня больше не ужасала. Лишь, пожалуй, пугала самую малость. Но только потому, что Даррен почти полностью утратил над собой контроль.

А потом Даррена резко сдернули с меня:

— Нет, дорогой братец, так не пойдет. Ты в таком состоянии сейчас глупостей натворишь, а мне потом заглаживать все не самые приятные впечатления.

— Что? — я с недоумением посмотрела на Джейкоба, который держал Даррена за плечи.

— Что-что? Спасаю твой первый раз от разочарования, — ухмыльнулся Джейкоб. — Выползай и-под братца и вставай на четвереньки.

— А…

— Что? Самая лучшая поза для лишения девственности, — заметил Джейкоб. — Да и если Дар потеряет контроль, мне будет проще ограничить его. Но это не главное преимущество, конечно же…

— А главное какое? — спросила я, не скрывая любопытства.

— А главное, — принц Джейкоб меня подхватил, перемещая как куклу, — что я смогу в полной мере наслаждаться твоими эмоциями. Никогда не видел выражения лица девственницы в ее первый раз. В каком-то смысле это и мой первый раз. Получу несравненное удовольствие, когда буду наблюдать за твоей реакцией, сладкая.

Стоять на четвереньках лицом к сидящему в позе лотоса Джейкобу, а… тылом к Даррену не очень удобно. Особенно, когда чувствуешь на ягодицах чужие руки, которые гладят и едва ощутимо их сжимают. Но слушать то, что говорит Джейкоб, еще неудобнее! Он словно намеревался вывести меня из равновесия. Или… приучить к самым откровенным словам, рассказать мне самые неприличные желания, чтобы они меня не удивляли или пугали, а возбуждали.

Рука Даррена, скользнувшая между бедер, моментально выбила все рассуждения из головы.

— Мне казалось, что у вас опыта много… — сказала я, надеясь отвлечься от того, что сейчас делают с моим телом.

— Опыта с опытными дамами, — ответил Джейкоб, целуя меня в уголок губ. — Я не настолько беспринципен, чтобы для развлечения таскать девственниц в постель. А если уж говорить про Даррена, то тот и того избирательнее. Король, надо же соблюдать правила приличия и подавать пример подданным, так что никакой разгульной жизни и частой смены любовниц.

— А я то самое исключение, что подтверждает правило?

— Фаворитка — это не развлечение, — сказал Джейкоб.

— А что? — сказала я.

Хотя нет, не так. Простонала. Потому что в этот самый момент Даррен раздвинул нежные складочки и прикоснулся к тому самому чувствительному месту между моих ног. Надавил, а потом принялся гладить.

— Фаворитка — это та женщина, которая будет с нами очень и очень долго. Та единственная, которую мы можем выбрать сами, Лив, по своим желаниям, предпочтениям, а не та, с которой Даррену придется быть ради страны.

Какие сладкие слова, какая приятная лесть. Будь я в другом состоянии, горько рассмеялась бы или же саркастически усмехнулась.

Но сейчас, когда Джейкоб отбросил разговоры и принялся целовать меня — сильно, властно, вылизывая своим языком мой рот, а Даррен сзади продолжал меня трогать так, что влага едва ли не стекала по бедрам, я решила поверить в эти слова. Потешить себя столь приятной иллюзией.

Я протестующе застонала Джейкоб в рот, когда Даррен убрал свою руку. Джейкоб отстранился от меня, заглянул в глаза и тихо шепнул:

— Расслабься, сладкая.

Спросить зачем я не успела — и так стало все понятно, когда я ощутила, как сзади ко мне прижимается Даррен, буквально накрывает меня собой. Спасибо ему, что хоть не налег всем весом, иначе я бы на четвереньках не устояла — рухнула.

Меня поцеловали в шею, потом прикусили кожу где-то снизу лопатки, добавив остроты происходящему. Выцеловали дорожку вдоль позвоночника и прикусили кожу на талии, из-за чего я выгнулась, сама того не осознавая. Говорят, когда ты возбуждена, то внизу живота скапливается жар.

Ложь.

Жар был не только там, он была везде, где меня касались. Где целовал со спины Даррен, где осторожно и уже совершенно ненапористо гладил Джейкоб. И я сходила с ума от происходящего, стонала, едва ли не всхлипывала.

И я кое-что очень хорошо сейчас осознавала…

Я хотела. Хотела его внутри себя. Морально хотела. И физически: мое тело дрожало от предвкушения, а влага между ног более чем отчетливо говорила о желании ощутить Даррена в себе.

Главное, чтобы больше не тянул, не заставлял ждать… Иначе я не выдержу, попрошу или, боже упаси, начну умолять…

И Даррен, хвала всем богам, не тянул.

Даррен отстранился, обхватил мои ягодицы руками и потянул на себя. Его член оказался между моих ног, но не проник сразу же. Даррен потерся им о меня, от чего я с трудом подавила желание толкнуться ему навстречу. Наверное, еще немного — и так бы случилось, я бы совершила это абсолютно неприличное действие. Но прежде, чем мое терпение иссякло, Даррен очень медленно, практически невыносимо медленно, направил свой член внутрь.

Я вздохнула поглубже и закрыла глаза, но так дичайшая смесь ощущений — предвкушения, возбуждения, волнения и щепотки страха — стала еще острее. Я снова открыла их и поняла, что Джейкоб внимательно наблюдает за мной. Одной рукой держит за подбородок, а вторая на плече. Я попыталась сосредоточиться на нем, но не вышло: член Даррена медленно проникал в меня. И пусть моей естественной смазки было достаточно, а я сама расслаблена, но размер у него огромный: мои внутренние мышцы, казалось, натянулись до предела. Не больше, нет, но на самой грани. Чуть быстрее или чуть сильнее — и я почувствую боль.

Но Даррен оказался хорошим любовником: он скользил медленно, не глубоко, то чуть вынимая член, то снова толкаясь вглубь. Из-за этого я привыкала к ощущению наполненности, и даже удовольствие, немного угасшее в столь… напряженный момент, стало возвращаться.

Даррен не торопился, сдерживал себя…

Из последних сил. Настолько крепко держал в узде, не позволял желаниям вырваться наружу, что это начало сказываться на его магии: она вновь сгустилась и стала более враждебной. Я было хотела сказать, что так нельзя, ведь именно такое агрессивное сдерживание собственных желаний приводит к почти полной потери контроля, но Джейкоб внезапно меня поцеловал: сильно, так, что никакой возможности отстраниться, не получив свою долю удовольствия, не вышло бы.

Даррен внезапно стал грубее: его руки