— Я уже иду дальше, Калеб. Но если ты действительно хочешь, чтобы я доказала тебе это, я докажу.

У меня на лице расцветает озорная улыбка.

— Ну так действуй.

Прежняя Мэгги покраснела бы и уставилась в землю перед лицом проблемы. Прежняя Мэгги повернулась бы и убежала. Раньше она была предсказуема. Теперь она другая, и она укладывает меня на лопатки в моей же игре.

Новая Мэгги, Мэгги, которая ставит меня на место и забирается мне под кожу, протягивает руку и кладет ладонь на мою грудь. Она запрокидывает голову назад и смотрит на меня, ее глаза сияют и меняют цвет от темного до серого в лунном свете.

— Ты не должен был бросать мне вызов, — говорит она.

— Я знаю, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал зло и прохладно. Она стоит так близко, что мне приходится контролировать себя, чтобы не сорваться. Мое сердце колотится, мои чувства усиливаются настолько, что я чувствую запах ее цветочных духов, так близко мы стоим к друг другу. Я надеюсь и молюсь, чтобы она не поняла, какое сильное влияние оказывает на меня. Я не чувствовал себя так с момента, когда мы были в беседке миссис Рейнольдс, когда я хотел ее сильнее, чем когда-либо хотел кого-то. Все закончилось невинно, но девушка, которую я хотел, подняла все на следующий уровень… или еще выше. Хотя я уверен, Мэгги может чувствовать как сильно бьется мое сердце напротив ее ладони прямо сейчас, я стараюсь забыть об этом, в то время как она поднимается выше и проводит рукой по моим волосам.

— Ты готова? — хриплым голосом спрашиваю я.

— Конечно, — говорит она неуверенно, и я опускаю голову вниз. Я хочу положить ладонь ей на лицо и прикоснуться к ее мягкой коже под моими пальцами или смахнуть выбившийся волос, который лезет ей в глаза. Но я этого не делаю. Это будет слишком интимно, и я потеряю последний контроль. Мои губы останавливаются около ее губ, дразня. Я хочу, чтобы она хотела этого так же, как и я…

— Только никому не говори, ладно? — предупреждает она, оттягивая долгожданное мгновение. Эти слова гасят мое либидо так быстро, как если бы я загорелся. Никому не говорить? Ладно, если честно, я не удивлен, что она не хочет, чтобы кто-нибудь знал о нашем личном моменте истины… или проклятия. Но в то же время ее слова ранят. Она не хочет, чтобы кто-то знал, потому что она любит другого парня? Или потому, что ее смущает связь с бывшим зэком? Дерьмо, может быть, она действительно равнодушна ко мне… Реальность, как приливная волна, омывает меня. Какого черта я делаю? Я не могу сделать этого. Когда мы были вместе еще в Раю, ничего не было рассчитано. Это просто произошло. Но теперь, вся эта сцена является проблемой, которую можно контролировать. Будучи эмоционально с любой девушкой, особенно с Мэгги, это последнее, что мне нужно. И вот, куда это приводит. Может быть, мне просто нужно переспать с кем-то. Может быть, мне просто нужно лечь в постель с кем-нибудь, вроде Триш, в попытке изгнать Мэгги из моих мыслей. Одна ночь прямо сейчас, вероятно, способна восстановить мое здравомыслие. Я убираю руку Мэгги и делаю шаг назад. Я пожимаю плечами и смотрю на нее дерзким взглядом.

— Ты права, — говорю я. — Это глупо. Тебе не нужно ничего доказывать мне.

Я не могу сказать, чувствует она облегчение или разочарование. Это не имеет значения, на самом деле. Я не хочу ждать, пока она анализирует, что только что произошло или не произошло. Я не хочу анализировать это в любом случае…

Я оставил ее в одиночестве и пошел к костру. Я слышу, как она зовет меня по имени, но продолжаю идти, волнуясь, что я забуду свое решение, возьму свои слова обратно, и поцелую ее так, как не сможет ни один другой парень. Торопясь увеличить расстояние между нами я иду по лесной тропике, освещенной луной и наконец, выхожу на поляну.

Костер почти погас, за исключением нескольких упрямых углей. Я сижу на одной из скамеек, которые на самом деле просто деревянные бревна, брошенные на землю.

Менее часа назад в этом же самом месте, Мэгги рассказала нашу историю. Она до сих пор не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле произошло в ночь аварии.

История, которую она рассказывает, это ее правда, но полная выдумка, которой я живу в течение долгого времени.

Я сижу у костра, пока последний уголек не гаснет. Когда я, наконец, возвращаюсь в домик, все фонари погасли, кроме нескольких ведущих к туалету. Все, кажется, спят или, в случае Триш, храпят симфонию скотного двора. Даже Мэгги не в счет, хотя она спиной ко мне, и я не могу видеть ее лицо. Одеяло, накрывающее ее, движется вверх и вниз, медленно и ритмично, в такт дыханию. Я ищу свой спортивный костюм. На мгновение мне интересно, где Дэймон, я помню что он остановился в домике консультантов с кондиционером, с реальными кроватями, пока мы тут застряли в его хибаре «по максимуму», как выразился Мэтт. После мытья, я прыгаю на мою верхнюю койку, стараясь не разбудить Мэтта, хотя металлические спинки и пружины громко скрипят когда я ложусь на матрац. Когда я слышу, что Мэтт шевелится, я бормочу:

— Извини, чувак.

— Без проблем, — шепчет он, — Я на самом деле не спал.

— Кто может спать, когда у нас есть Триш, этот гребаный бульдозер? — издает Ленни крик разочарования. Как по команде, храп Триш увеличивается на тон и становится громче.

Это не похоже на тяжелое дыхание. Сперва она начинает булькать, как будто у нее залежи мокроты горле. Потом она издает фыркающий и булькающий звук, который я никогда в своей жизни не слышал прежде, даже от парня.

Ленни, который спит над Триш, наклоняется, чтобы посмотреть на нее. — Триш, заткнись! — практически кричит он. Триш не реагирует.

Она перестает храпеть на полсекунды, но потом начинает снова, еще громче, чем раньше.

— Я могу задушить ее подушкой, — предлагает Ленни в качестве решения. Мэтт садится.

— Я слышал, если вы положите чью-то руку в теплую воду, когда он храпит, это может помочь.

— Это, чтобы кто-то перестал мочиться в постели, — говорю я ему.

— Действительно ли это сработает? — взволнованно спрашивает Ленни.

— Мы должны попробовать. У кого есть ведро?

— Ты шутишь, да? — Мэгги вмешивается снизу тихим шепотом, — Вы не можете