Он раскаивался в содеянном. Не нужно было к ней приближаться.

И все же он мечтал о новой такой же встрече.

Антонио положил планшет на стол. Вынужденный наблюдать за ней украдкой на экране, точно неуравновешенный поклонник, он не обрел утешения.

Мучительное внутреннее томление грозило свести его с ума. Он лишил себя удовольствия, которого отчаянно жаждал. Остался верен себе.

Но он устал непрерывно что-то доказывать, посвящать всю жизнь до последней минуты интересам своей страны.

Отчего ему нельзя хоть раз в жизни сделать что-то лично для себя? Слишком долго он сдерживался. У каждого принца есть любовницы. Его младший брат был отчаянным волокитой. В других странах принцы, политики и прочие богатые и власть имущие потакают своим желаниям. Обычные люди поступают так же. Это нормально.

Только не для Антонио.

Он знал, сколько неприятностей причиняет вездесущая пресса, смакующая каждый его шаг. Родителям Алиссии, без сомнения, известно о том, как он поступил с их дочерью. Они никогда об этом не упоминали, но знали. Самое меньшее, что он мог сделать, – это пощадить их чувства и ее светлую память. Таков его долг. Закрутив интрижку с женщиной вроде Беллы Санчес, он разрушит тщательно созданный образ. В том, что о его связи станет известно широкой общественности, сомневаться не приходилось.

Но кровь по-прежнему бурлила в его в жилах.

В театре Антонио сразу увидел Беллу. Да и неудивительно: в черном море официальных костюмов она напоминала пурпурный цветок, намеренно отдав предпочтение цвету соблазнения и обольщения, привлекающему всеобщее внимание. Платье на тонких бретельках с глубоким декольте подчеркивало ее полные груди и тонкую талию, благодаря босоножкам на высокой шпильке она стала выше ростом и величественнее.

Она знала всех присутствующих мужчин, исходящих вожделением от одного взгляда на нее. Именно такого внимания она и добивалась.

Она явилась сюда, чтобы ее заметили и возжелали. Она – как ценный приз, который никому не по силам получить. Но это лишь притворство. Какова настоящая Белла Санчес: одетая в хлопковую пижаму женщина, выполняющая серию упражнений на растяжку в несусветную рань, или искусная соблазнительница?

Белла занимала место в ложе по левую сторону от сцены. Иначе и быть не могло, ведь так она находится на всеобщем обозрении. Королевская ложа располагалась по центру, и Антонио видел Беллу, даже сосредоточенно глядя на сцену.

Скрипач сыграл волнующее адажио, сменившееся хоровым исполнением, затем последовала партия сопрано. Во время исполнения па-де-де парой танцоров Антонио заметил, что Белла наблюдает за танцем с выражением муки на лице. Показалось ему, или в ее зеленых глазах в самом деле блестят слезы?

К наступлению антракта, когда в зале включили освещение, Белла сумела взять себя в руки. Теперь она с улыбкой беседовала с главами муниципального совета, рядом с которыми сидела. Одному из них она послала взгляд, которым, бывало, пользовалась на сцене. Антонио видел его в видеоклипе всего пару часов назад. Неудивительно, большую часть жизни она училась, как обольщать и завлекать, рассказывать истории и передавать эмоции посредством движений своего тела. Ее сегодняшнее появление среди зрителей стало таким же представлением, какие она прежде давала на сцене. Нынешняя постановка называлась «Принц Антонио».

Антонио на несколько шагов оторвался от своих помощников. Он присмотрелся к другим женщинам в красивых нарядах, но ничего не почувствовал. Его привлекают не наряды, украшения, прически или макияж, но невесомая уникальная сущность. Страсть. Он поморщился. Почему ему никак не удается стряхнуть это наваждение?

За время антракта он должен был пообщаться с целой толпой народа. Он слушал, что ему говорят, задавал вопросы. Неожиданно он увидел направляющуюся в его сторону Беллу. По толпе тут же прокатилась волна возбужденного шепота. Люди расступились, образуя проход, которым она и воспользовалась. Она не смотрела на Антонио, но уверенно шла к нему. Значит, это тоже заранее спланированный трюк.

Напыщенный испанский предприниматель по имени Жан-Люк Жиро, финансирующий клуб Беллы, суетливо пробирался к ней в толпе, чтобы поговорить. Он уже испытывал враждебность к Антонио, сумевшему похитить внимание Беллы. Жиро был хищником, чья цель – нажить как можно больше денег и соблазнить как можно больше женщин. Но он не сделал и пяти шагов, как путь ему преградил высокий мужчина устрашающего вида.

Антонио напрягся, наблюдая за этой сценкой. Способность общаться была для него жизненной необходимостью, поэтому читать по губам он научился давным-давно. Теперь ему пригодилось это умение.

– Даже не пытайся, – сказал высокий мужчина Жан-Люку.

Ответ Жиро Антонио не увидел, потому что тот стоял к нему спиной.

– Она не даст тебе того, что ты хочешь.

У Антонио внутри все сжалось. Жан-Люк что-то ответил, но тот, кто преграждал ему путь, лишь покачал головой с притворным сожалением.

– Что ж, попытайся. Она пофлиртует с тобой, и на этом все кончится.

Жан-Люк развернулся, дав Антонио возможность прочесть по губам окончание своего ответа.

– …вертихвостка.

– Именно. Кажется горячей штучкой, но на деле холоднее льда. Укладываешь ее в постель, а она вскакивает и отказывается. Она подделка. И травму свою симулировала. Просто балетная карьера оказалась ей не по зубам. Получила травму и была такова. Теперь вот клубной королевой заделалась.

Глаза Антонио заволокло красной пеленой, и он так и не узнал, что еще говорил мерзавец. Неужели этому идиоту посчастливилось поцеловать Беллу? Значит, сам все испортил, вот она его и отвергла. Он не обращался с ней так, как она того заслуживает.

Он снова вспомнил, как она была потрясена, когда испытала невероятное наслаждение. Как часто ее лишали этого?

Ему стало жаль ее. Какая несправедливость. То, что он пренебрег ею, не означает, что и другие поступали так же. Но Белла всегда должна получать удовольствие от физической любви. Разве не ради этого все и затевается? Если же ее поклонники не выказывали должного мастерства, неудивительно, что она ими пренебрегала. А этому придурку следует…

– Ваше высочество?

Принц повернулся с дежурной вежливой улыбкой к обратившемуся к нему человеку.

– Прошу меня простить, я задумался. – Увидев, кто подошел поговорить с ним, он склонил голову набок, с трудом сдерживаясь, чтобы не сжать руки в кулаки. – Сальваторе.

– Наслаждаетесь представлением? – поинтересовался Сальваторе Аккарди, подобострастно кланяясь.

– Приятно видеть, что семьи проводят культурный досуг вместе. – Антонио сделал едва заметное ударение на слове «семьи». – Да и сам я получаю огромное удовольствие от фестиваля в Сан-Фелипе.

– Я тоже. – Сальваторе улыбнулся. – Вы, надеюсь, помните мою дочь Франческу?