Вот и разрушен миф об одиноком принце Антонио с разбитым сердцем. Героический, склонный к самопожертвованию во имя народа принц, оказывается, тоже не без греха. И плоть свою хочет тешить, как любой другой мужчина. А делать это ему удобнее на стороне.

Белла сильно разозлилась. И решила проигнорировать его.

Она вернулась в танцзал, не собираясь бросать все по первому требованию принца и мчаться к нему на зов. Но сосредоточиться ни на чем не получалось. Время ползло, как черепаха. Наконец, часы пробили четыре утра. С тех пор как ушел Маттео, минуло всего сорок пять минут.

Еще час спустя все разошлись по домам, и Белла, заперев дверь, отправилась в душ. Но даже струям горячей воды оказалось не по силам смыть сковывающее ее напряжение. Заснуть ей в таком состоянии точно не удастся. Поэтому она натянула узкие джинсы и легкую футболку и обула балетки на босу ногу.

В половине шестого утра со сборами было покончено. Белла все же решила сходить к Антонио и, глядя ему в глаза, сказать «нет».

Не станет она его новой тайной любовницей.

Она вышла из клуба через боковую дверь, включила сигнализацию и тут заметила Маттео, ожидающего у противоположного здания. Он стоял, прислонившись спиной к двери, но, увидев ее, быстро перешел улицу.

– Я провожу вас до места, – сказал он.

– Вы ждали здесь все это время?

Он кивнул и повернулся, всем своим видом выражая готовность тронуться в путь.

– Вам не нужно… – запротестовала было Белла, но тут же сообразила, что бедняга всего лишь исполняет приказ. Она пошла вперед, а Маттео за ней, отставая на полшага. Она притворилась, что не видит в этом ничего странного. Ясно как день, что парень привык исполнять подобные поручения для своего босса.

От гнева Белла ускорила шаг.

Охранник многоквартирного дома молча распахнул перед ней дверь, не глядя ей в глаза. Тут Маттео вышел вперед и повел ее к лифту.

Определенно он уже много раз проделывал подобное в прошлом.

В лифте Маттео провел ровно столько времени, сколько требуется, чтобы набрать комбинацию цифр на панели. Кабина быстро поползла вверх, а желудок Беллы камнем устремился вниз. Она с сожалением подумала о том, что голова ее, похоже, так и осталась в клубе.

Лифт остановился на последнем этаже, и Белла вышла. Ведущая в коридор тяжелая дверь была открыта. Антонио стоял, опираясь плечом о дверную раму, и смотрел на Беллу. На нем по-прежнему был безукоризненный чернильно-синий смокинг. Лишь легкая щетина на щеках отмечала прошедшее время – да еще выражение его глаз. Серьезный, красивый, раздраженный… о, как красноречиво его молчание!

Белла с вызовом вздернула подбородок.

– Я пришла. Чего вы от меня хотите?

Антонио бесшумно закрыл за гостьей дверь и задержался на мгновение в коридоре, чтобы унять рвущийся наружу гнев. Белла заставила себя ждать, он совсем не спал и был не настроен на продолжительные пререкания. В такой ситуации действия куда понятнее слов!

Но слова были ему совершенно необходимы, чтобы сохранить контроль над собой, над тем, что должно произойти и как закончиться.

– Не хотите ли присесть? – Он жестом указал на мягкое кресло.

– Не стану я прыгать, только потому что вы отдали такой приказ.

Ее ответ лишил его остатков обходительности, обнажив чувственное томление. Тут и до взрыва недалеко.

Отбросив всякие условности, Антонио подошел к Белле и, нависая над ней, произнес:

– И все же вы здесь.

Он понимал, что совершает ошибку, отправляя к ней Маттео. Достаточно того, что принц Эдуардо сделал его верным соучастником своих любовных похождений. Антонио никогда прежде не приходилось поступать подобным образом. Нужно было обойтись без посредника. Ему следовало выждать время и в одиночестве отправиться в клуб Беллы. Как бы то ни было, ему нравился ее взгляд – ярость и ненависть пополам с чувственным возбуждением.

– Чего вы от меня хотите? – нетвердым голосом повторила она. – Чтобы я станцевала для вас? – Расправив плечи, она отступила на полшага в сторону.

Завороженный этим движением, Антонио был не в силах ответить. В глазах Беллы отразилось новое чувство – решимость, сменившаяся расчетливостью.

Она снова плавно задвигалась, не сводя с него взгляда. Выглядела она не менее прекрасно, чем тогда в клубе, но тогда она не знала, что ее кто-то видит, и была абсолютно свободна. Теперь же каждое ее движение было рассчитано на зрителя, чтобы вызвать у него определенную реакцию.

– Нет! – рявкнул он.

Белла немедленно остановилась. Маска знойной соблазнительницы слетела, обнажив скрытую под ней ярость, придающую Белле еще больше очарования.

– Не так, – добавил он. – Я не хочу смотреть. Мне не нужен спектакль в вашем исполнении.

– Что же вам в таком случае нужно? – вспыхнула она. – Снова унизить меня?

– Унизить вас? – Теперь пришел черед Антонио сердиться. Ничего подобного у него и в мыслях не было, и он был зол на себя за то, что причинил ей боль. Схватив за бедра, он привлек ее к себе. – Я хочу продолжить с того места, на котором мы остановились. Только на этот раз все будет по-настоящему.

С этими словами Антонио впился поцелуем ей в губы, вбирая в себя исходящую от нее энергию: сопротивление, гнев и желание. Уже в следующее мгновение Белла сдалась, прижалась к нему всем телом и горячо ответила на поцелуй.

Прильнув к нему, она яростно вцепилась в лацканы его смокинга.

От такой пылкости Антонио совершенно потерял голову.

Приложив неимоверное усилие, он прервал поцелуй и отстранился, чтобы обсудить условия сделки.

– Это не продлится долго.

– Что?! – яростно вскричала она, сбрасывая его руки со своих плеч.

– Со временем станет только хуже, – быстро пояснил Антонио, прежде чем Белла решит, что он не хочет доводить дело до желанной развязки. Он едва мог смотреть в ее светящиеся от страсти зеленые глаза, с трудом противился ее запалу. – Нужно решить все сейчас, раз и навсегда.

Белла поняла, что он имеет в виду. Плотский голод, вожделение и разочарование – вот какие эмоции он возбуждал в ней. Самые мощные чувства за всю ее жизнь.

– И вы отправили помощника договариваться для вас об интимной встрече. – По ее венам циркулировали гнев и возбуждение, пьянящая комбинация, лишившая ее способности рассуждать трезво. Чувства одержали верх над разумом.

– Я не хотел привлекать внимания, – сухо пояснил он, – ведь оно не пошло бы на пользу ни одному из нас.

– Мне любая реклама во благо, – с жаром возразила она, настаивая на том, против чего, как она знала, Антонио стал бы возражать. – Сделайте мой клуб еще более популярным. Я буду рада подобной огласке.

– Вам не хуже моего известно, что газетчики смешают ваше имя с грязью. Не нужно поступать опрометчиво. Мне отлично известно, что вам не все равно.