— и Крул считал его энергетическую структуру: практик четвертой ступени с Развитым Средоточием. Достаточно сильно. А вот с чутьем у него явно было плохо: перед тем как войти, Крул еще снизил свой уровень, так что мог показаться младшим учеником, едва открывшим энергетические каналы.

— Давай, говори кто такой — и послание давай. — требовательно протянул руку Старейшина Тал.

— О-о-о, — протянул Крул, — Старейшина Тал, я посланник из Центрального отделения Ордена, и в руке у меня указ о новом назначении главы.

Глаза толстяка, казалось, вылезут из орбит, едва он услышал эти слова.

— И кого поставят? Кто новый глава? — подскочил он, немного пошатнувшись — хмель продолжал действовать.

— Никто из вас.

— В смысле? Выкладывай! Щенок, что ты себе позволяешь, давай сюда свиток с указом!

Крул почувствовал, что на него попытались надавить.

— Боюсь выкладывать тут буду не я.

Через секунду толстяка буквально вжало в пол, а Крул медленно пошел к нему.

Хлопнул в ладони и всё вокруг накрыло печатью молчания.

Молодой парень присел и вглядывался с десяток секунд в глаза Старейшины.

— Отвратительно выглядишь, Тал, отвратительно. А ты уверен, что всё еще достоин продолжать быть Старейшиной?

— Что…что ты несешь? Кто ты?

— Или может должность Младшего Мастера более подходящая для такого пьяницы как ты? А?

— Сл…слушаю… — выдавил Старейшина.

— Уже лучше. Кажется ты начал осознавать то положение, в котором находишься. Итак, я — важный посланник, а ты попытался воздействовать на меня…хм, силой. Будь я несдержаннее, то мог бы и убить за такое. Но я только прибыл, устал с дороги, так что давайте сделаем вид, что ничего не случилось.

— Да…Старший, ничего не случилось…— подтвердил Старейшина.

Крул перестал давить и тот, пошатываясь, встал.

— Хорошо. Раз уж мы выяснили кто Старший, то перейдем к делу.

— Слушаю. — склонился Старейшина, отряхнувшись и поправив одежду.

Взгляд его был злой, недовольный, но иначе и быть не могло.

— Я сейчас посижу в твоем кабинете, а ты, тем временем, соберешь всех остальных Старейшин. Всех. И организуешь совет. Как ты это сделаешь — меня не волнует.

— Перед советом я зачитаю указ главы Ордена и проясню некоторые моменты для особо упертых, понятно?

— Более чем. — кивнул Старейшина.

— Кажется, я вижу в твоих глазах всё больше здравомыслия.

— Быстро учусь.

— Главное, чтоб долго помнил.

Старейшина понемногу расхаживался и приходил в себя.

— Значит, вы новый глава?

— Да.

— Мое почтение новому главе отделения.

Он поклонился.

— Пусть твои девочки принесут чего-нибудь поесть и попить, я проголодался с дороги.

Крул удобно уселся и скрестил руки на животе.

— Будет сделано, глава.

Парень смотрел на вышедшего за дверь Старейшину и думал о том, что ему сильно повезло попасть на явно сговорчивого толстяка, которому было достаточно лишь демонстрации силы, а не ее настоящего применения.

Через пять минут на столе перед Крулом были закуски и пара бутылок местного вина.

* * *

Зал совета гудел от голосов и был оживлен как никогда. Старейшины не собирались вот так вместе с тех самых пор, как прошлый глава скоропостижно скончался. Именно такую версию все они озвучивали, хоть и понимали, что это ложь.

Девять Старейшин в последнее время чувствовали себя очень свободно и спокойно, потому что никакого контроля больше не было. И им очень нравилось это ощущение полной свободы. Многие клятвы данные камню Ордена им помогли обойти люди из других, мелких сект, которые вышли с ними на связь.И теперь их почти ничего не ограничивало. Делай что хочешь, просто изредка оказывай услуги тем самым мелким сектам. Мизерная плата за свободу.

Центральное отделение было слишком далеко, и решения оно принимало медленно. С момента смерти главы прошло около трех лет, а они только сейчас прислали посланника с полномочиями и, видимо, с решением.

— Тал! Вот на кой было выдергивать нас всех? Что, до завтра это послание не подождало бы?

Старейшина Тал сидел за креслом в другом конце зала.

Сидеть вблизи другого Практика никто бы из Старейшин не стал, поэтому каждое кресло стояло на расстоянии пары десятков шагов друг от друга. На всякий случай. Старейшины друг другу не доверяли: все знали, что клятвы больше не работают. Но несмотря на это, они всё же были относительно сплочены — иначе бы мелкие секты просто разорвали их в момент. И они это понимали. Отделение им нравилось, как и власть, и отдавать его они не собирались никому.

— Лейша, отстань от толстяка. Не видишь, он еле пришел в себя. Видимо, всё утро пил вино в компании своих учениц, не так ли?

Тал смерил его тяжелым взглядом но промолчал.

Лейша, Старейшина на вид лет сорока, рассмеялась.

Говорившим был молодой, но явно уставший мужчина лет тридцати, с кругами под глазами.

— Ладно-ладно, хорошо, мы все ждем. Послушно. Давно не собирались, да?

— Да, выкладывай Тал, чего интригу хранить — что там такого срочного? Небось сам послание уже прочел, да?

— Не прочел. — ответил он нехотя.

— Но знаешь о чем там?

— Догадываюсь. — выдавил он.

Старейшина Тал сегодня вел себя не так, как обычно — более робко, дергано и молчаливо, хотя обычно всё было наоборот.

— Ну чего ты мямлишь? Что там? Они назначили нового главу? — раздался голос Практика, который был уже стариком, — Да?

— Ну…в общем — да, в послании об этом. — не стал спорить Тал.

— И когда он прибудет? — посерьезнела Лейша.

— Уже…— сглотнул.

— Что «уже»?

— Прибыл.

В тот же миг двери зала с грохотом распахнулись и вошел Крул в своем черном одеянии красными солнцами.

— Приветствую уважаемых Старейшин.

В следующее мгновение тубус раскрылся и из него вылетел свиток с огромной печатью в виде силуэта заходящего солнца.

— Решением Совета Центрального отделение Ордена Заката, а также его Главы Мастер Крул назначен новым главой отделения Черных Хребтов.

Свиток ярко вспыхнул подтвердив верность слов произносящего и продублировал послание в головы всех до единого Старейшин.

На десяток мгновений воцарилась полнейшая тишина.

— Посланник, покиньте зал Совета, вам тут не место, — прозвучал голос пришедшей в себя Лейши.

Старейшина Тал скривился.

— А кто этот Крул, и где он?

— Да, кто он, не слышал среди Старших центра такого имени.

— Тал, ты же сказал, что он