— Ну да, — заметил он. — Договор такой. Вот, могу показать, — пузан потянулся в карман.

— За три тысячи даже баянист Кузьмич, что на площади песни горланит, не выступил бы, не то что Метов.

— Ну мы ж газеты видели… Вот, Максим Валерьевич, чего вы нас совсем за людей не держите! Всё есть!

Он вручил мне какую-то папку. Я открыл и обнаружил там вклеенную вырезку из нашей районной газеты — мутная фотка, где какой-то тип в очках и блестящей рубашке позирует с микрофоном. Подпись: «Скоро к нам приедет сам Кай Метов».

Я всмотрелся в лицо персонажа на снимке.

— Это чё за урюк?

— Кай Метов же… — Павел Аристархович пожал плечами.

Это Кай Метов? Тогда я китайский акробат. Я смотрю ещё раз. Ну да, написано «Кай Метов», а выглядит как брат моего соседа Коляна, который свадьбы ведет за литр и коробку конфет.

— Нам так сказали! Он сам фото для газеты прислал. Ошибки быть не может!

Я закрыл папку и сунул ее обратно директору.

— Паш, — сказал я спокойно, — ты уверен, что это тот самый Кай Метов?

— Ну, нам так сказали…

— Деньги пока держи. Если это окажется не Кай Метов, он мне сам доплатит за моральный ущерб.

Я вышел на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом. Любопытно было вот что — как этот «Кай Метов» будет проходить по отчётности. Полагаю, там вопрос далеко не трех тысяч рублей, а нолика этак на два больше…

Там уже стоял Аристархович и курил одну за одной сигареты. Нервничал, на меня посмотрел с опаской.

— Ну и как думаешь, кого нам сейчас привезут — легенду 90-х или продавца пылесосов со станции? — подмигнул ему я.

Снег валил хлопьями. Вдалеке затормозила маршрутка, из нее вываливался щуплый мужчина в лакированных туфлях, блестящей рубашке и с застывшей коркой геля или лака на волосах.

— Вон он, — директор впопыхах затушил бычок о стену.

— Ну, пойдём встречать дорогого гостя! Ты одну хоть песню его знаешь?

— Ну… позишн намбер уан, — пропел Аристархович, оживившись. — И что-то про позднюю любовь…

— Понятно.

Мы пошли знакомиться со «звездой». Тыц-тыц…

Глава 4

Эпатажный тип в лакированных туфлях и блестящей рубашке вывалился из маршрутки, как будто его везли не на концерт, а на работу, на фабрику. За ним вылезла бабушка с сеткой лука, мужик с клеткой, в которой орала курица, и какой-то пацан с мешком не пойми чего. Все разбрелись по разным сторонам, а наш артист, покрутив головой, направился к ДК.

Вообще, конечно, звезд из аэропорта забирают, а этот к народу близко, раз на маршрутке ездит.

Эпатажный держал в руках потёртую папку, из кармана торчала расчёска с обломанными зубьями, а лакированные туфли сразу же утонули в снежной каше. На такую «звезду» даже воробьи не повернули бы голову.

Я стоял на крыльце облезлого клуба, где ещё с советских времён присохла вывеска «… имени XXII съезда КПСС», давно уже покорёженная и с выцветшими буквами.

Оглядел будущего «всенародного любимца» с ног до головы. Лицо у него было как у человека, которого всю жизнь отправляют «не туда» — то в профтехучилище, то на картошку, то на стройку народного хозяйства.

Я поднял руку, чтобы этот товарищ меня заметил и вышел ему навстречу.

— Добро пожаловать в культурную столицу нашего района, в славный город Белый яр, — сказал я с такой улыбкой, с какой в советских фильмах комсорги встречали молодых передовиков с полей.

Он дёрнулся, состроил что-то похожее на улыбку, но глазки его почему-то запрыгали, как шальная пуля в ржавой бочке.

— Да, да… здравствуйте… — голосок у Кая тонкий, но прокуренный, что у шкодливого двоечника.

Не так я себе представлял Кая. Пусть даже Метова. Ладонь тянет нерешительно —, но я не протягиваю руку в ответ.

— Документы есть?

— Что?

— Вы же, гражданин Метов? Документы предъявите, плиз. У нас ведь как заведено? Без бумажки ты — подозреваемый, а с бумажкой — уважаемый. Кхе-кхе…

Слово «подозреваемый» его явно напрягло. Неправильный Кай Метов, он поет неправильные песни. Эпатажный заморгал, полез в папку, выудил какую-то бумажку с размытым штампом, где печать напоминала пятно от селёдки, а подпись можно было прочитать только при сильном желании и с помощью лупы.

— Это что? — я кивнул на бумажку.

— Это моя… гастрольная… По линии культурного фонда… через область… — проблеяла федеральная звезда.

Угу… кто бы сомневался. Хотя у нынешней звезды девяностых тоже не особо дела в гору идут. Даже анекдот в ходу: «Привет, Олимпийский!» — крикнул Кай Метов, проезжая мимо на велосипеде.

— Сам-то кто? На самом деле, — ткнул я его настойчивым взглядом.

— Я… артист эстрады…

— Фамилия.

— Метов… — он закашлялся, — Ну в смысле Кай Метов.

— Настоящий?

Он вылупился на меня, будто не понимает куда я клоню.

— Ну, как бы… — глаза мужика метнулись в сторону, где Павел Аристархович с каменным лицом пытался не разулыбаться.

— Ключевое слово «как бы», — кивнул я.

Сам же директор ДК мял шапку, как нашкодивший первоклассник. Я мысленно отметил: вот он, один из тех, кто в курсе, что тут на самом деле происходит.

Я вернул взгляд на двойника. В начале двухтысячных на эстраде все ещё было полно «дублеров» популярных артистов. Видимо передо мной стоял один из них.

— Скажи честно, ты понимаешь, что ты тут не как Кай Метов, а как расходный материал? — строго спросил я.

Он вздрогнул, как-то сразу осунулся, не мог понять чего я к нему прикопался. Но быстро взял себя в руки и гордо вскинул подбородок.

— Меня прислали, я работаю! Я пою! Позишен намбер ван.

— Сколько платят?

— Три тысячи рублей. Мы же догвоаривались…

— За весь концерт?

— Ну да… плюс обед и трансфер… — «Кай Метов» так жалко на меня посмотрел, будто я сейчас у него этот обед отберу и денег на маршрутку не дам.

Я же смотрел на этого гастролера с некоторой жалостью, думаю вот как колесить по стране в образе какого-то другого мужика, не входило в список его юношеских желаний.

Я понимал, если я сейчас сорву концерт, то люди останутся недовольны, а на концерт шло немало зрителей. И