После инфаркта Инна поправилась довольно быстро – болеть было некогда, нужно было работать, поддерживать мужа, ездить к нему в тюрьму. Дождаться его возвращения через целых пять лет. В свободные минуты она сидела в своей комнате у окна, увитого густым диким виноградом. Смотрела в окно и не видела ни живописного тополя, ни купола Дворца бракосочетания, ни даже дома напротив. Воспаленный мозг сверлила одна-единственная мысль: к возвращению Вадима она должна решить самую главную задачу – в их семье больше никогда не будет ссор, даже если ради этого придется сказать Андрею всю правду. Ту, которую он упрямо не хочет видеть. Но… не придется – та самая граница еще существовала. Пусть зыбкая, в виде коротеньких пунктирных линий, но она была, и в каждой линии таилось слово, а складывались эти слова в главное желание Инны, желание этой правды, потому что без нее не может быть примирения.

Галка поставила тетрапак с томатным соком в холодильник и окликнула идущий часовой механизм в коридоре:

– Эй, колобок, может, дома тебя оставить, а?

Ответом ей было едва слышное тиканье.

– Без тебя будет не так весело, – пробурчала она себе под нос, шаря глазами по холодильнику в поисках чего-нибудь перекусить, – а с тобой… с тобой, дружочек, очень даже невесело.

Взяла огурец и сыр, быстренько сварганила два бутерброда, положила на тарелку и только села за стол, как услышала барабанную дробь о подоконник – неужели дождь?.. Медленно и с опаской, будто за ее спиной было не окно, а ухмыляющийся монстр, она повернулась и уставилась на ветви клена, раскачиваемые ветром, – в этом районе тополей не было, и по весне пух, от которого у Галки краснели глаза и щекотало в носу, слава богу, не летал. Разноцветные, от желтого до сочно-багряного, листья подрагивали под ударами крупных капель, а небо, еще минуту назад приветливое, быстро затягивалось большой свинцовой тучей.

– Хм… – Галя скривилась, – в спортклуб я сегодня не пойду. Эй, колобок, тебе повезло!

Хотя, может, вынести его на улицу и положить возле мусорных баков? Кто-то обязательно приберет к рукам. А… а вдруг решат, что это бомба? Вот незадача! Так можно нарваться на крупные неприятности – на востоке страны идет война, в декабре прошлого года было объявлено военное положение, тут уж не до шуток. Может, огреть «колобка» молотком по голове, чтобы Галкина голова болела меньше? Нет, это жестоко – пусть возвращается в спальню. Пусть все остается как есть. Пока.

С такими мыслями она направилась к входной двери, протянула руку к тикающему пакету, но взять не успела – зазвонил смартфон, лежавший тут же, в коридоре, на стеклянной полочке, прикрепленной к зеркалу. «Настя» – высветилось на экране.

– Привет, солнышко, – Галя подносит смартфон к уху.

– Привет, – голос Насти аж звенит.

– Настюша, что-то случилось?

– Да, случилось! Тебе нужно срочно приехать в деканат, – чеканит Настя.

– Срочно? А зачем?

– Я тут с одной поговорила…

Настя еще в девять лет поговорила с одной девочкой, та ей в спину плюнула, и в потасовке порвала платье – давать сдачи она умела, старший брат научил. А семье пришлось через знакомую директора вечерней школы обращаться в РОНО: уж очень сильно родители девчонки давили на Настиного директора, мол, пусть стоимость платья возместят! «Наша дочка не плевала, она умница-отличница, это кто-то другой!» – вопили они. Одноклассники вступились за Настю, подтвердили, что плевала как раз умница, тут и РОНО подключилось, и стоимость платья не возвращали. А вскоре Галка узнала, что отличница взъелась на Настю из-за новенького ученика – он ей понравился, а мальчик симпатизировал Насте.

– Настюша, давай конкретно – что произошло? – спросила Галя с замирающим сердцем: связей ни в университете, ни в Министерстве образования и науки у семьи не было. – Ты ее ударила?

– Не совсем, я ее толкнула, а она смартфон выронила. Теперь он не включается.

– О господи! Дорогой?

– Он не новый, а требуют как за новый!

– Так, успокойся. Сколько требуют?

– Двенадцать тысяч.

– Двенадцать тысяч? Ого! Дороговато для студентки.

– У некоторых по тысяче баксов есть.

Галя перевела дух – тысяча баксов серьезно бы подорвала их бюджет. Ну что ж, всякое бывает. Вон ее знакомая уронила чужой ноутбук, пришлось новый покупать.

– А зачем ты ее толкнула?

– Потому что она меня толкнула!

– Ага, понятно…

– Галя, я получу пособие двадцать пятого, но они слышать не хотят. Дашкин отец уже примчался, тебя хочет видеть…

– Меня? А я зачем? Институт – не школа, чтоб родителей вызывать. Скажи, мы все оплатим, что тут обсуждать, раз ты виновата…

– Да не виновата я! Я ее не трогала, она сама ко мне полезла. Полный бред! Не понимаю, как можно так врать? Дашкин отец грозится в полицию заяву настрочить.

– Дашкин отец? Это та самая Дашка?

– Да, та самая. Галя, тут теперь все считают, что это я из ревности, на самом деле все не так! Я не могу одна против всех, приезжай, пожалуйста!

– Хм… Хорошо… Но я должна быть в курсе… Вы это… вы действительно не из-за Богдана поссорились?

– Да нет же! Богдана для меня больше не существует! Это все Дашка, идиотка! Цены себе не сложит! Галя, приезжай, я все тебе расскажу!

– А ты где сейчас?

– Сижу в приемной декана.

– Ты сидишь в приемной и такое говоришь?

– Да, и такое говорю! Потому что это правда!

– Хорошо, успокойся, я скоро приеду. А ты пока молчи, договорились?

– А чего я должна молчать?! Потому что у Дашки родители крутые, да?!

– Настя, сейчас тебе нужно молчать и ждать меня, поняла?

Ответа Галя не получила.

– Алло, Настя!

– Ты же сказала – молчать, вот я и молчу.

О господи, какой же она бывает несносной, эта хорошая девочка.

– Я сейчас оденусь и поеду.

– Ладно, я так и скажу Роману Ильичу.

– Роману Ильичу? – сердце боднуло ребра, как кот ладошку, и испуганно заколотилось, как ослабевшая, на последнем издыхании птичка в маленькой, не по размеру, клетке.

– Это наш новый декан, Роман Ильич Зозуля.

Зозуля?! Сердце подпрыгнуло к горлу… Этого еще не хватало!

– Ваш новый декан?! – воскликнула Галка и, испугавшись истерических ноток в голосе, тут же перешла на нормальный тон. – Извини, это я из-за рукописи такая нервная, там у меня не все складывается. Ну, ты меня понимаешь…

Настя, конечно, понимает, что у Галки под черепушкой иногда тараканы бегают, и она может, протягивая солонку, сказать «Возьми сало», так что отмазка нормальная.