угодить, постоянное присутствие охранителя рядом, его готовность отдать жизнь без колебаний — всё это разрушало границы, стирало различие между долгом и привязанностью, превращая обычную защиту в нечто куда более глубокое.

И именно это вызывало у Хейла беспокойство, которое он не мог отогнать.

Помня, как легко Тэлли поддалась обаянию вежливого и обходительного Иланира, Хейл сильно сомневался, что она сможет устоять перед Эллианом, который был в тысячу раз внимательнее и мягче. Если Иланир позволял себе лёгкие поддразнивания, иногда даже насмешки, то Эллиан никогда не отпускал даже безобидных шуток, боясь ненароком задеть чужие чувства.

«А я постоянно подшучивал над ней…, — с тяжёлым вздохом вспомнил Хейл. — Ну какой же идиот».

И теперь, связанный магией, Эллиан не просто находился рядом с ней — он чувствовал её, жил её эмоциями, а его суть, пропитанная клятвой, вынуждала его защищать её любой ценой. Ему было предназначено заботиться о ней, делать всё возможное и невозможное ради её комфорта и удовольствия. Пусть это было вынужденным, пусть это диктовала магия — какая разница, если Тэлли теперь могла быть бесконечно уверенной, что он никогда её не оставит?

«Как это сделал я», — сильно сжав кружку, горько подумал Хейл, вновь коря себя за ошибки прошлого.

Спустя почти неделю они снова собрались за ужином в таверне, обмениваясь новостями о поисках. Крест наблюдал за братьями и видел, как уставшими они были. «Как и я сам, наверное», — хмыкнул он, крутя в руках эль.

Они поделили между собой оба города на части: Туррен выбрал южную часть Рокина, утверждая, что Тэлли могла направиться туда, поскольку хорошо знала эти места. Хейл взял мост и прилегающие к нему районы обоих городов, чтобы при необходимости быстро добраться до братьев. Кресту же досталась северная часть Тэмина.

В первый же вечер они пришли к компромиссу, решив начать поиски в средних по стоимости тавернах. Этот вариант устроил всех — не слишком дешёвые, но и не чрезмерно роскошные заведения, где с одинаковой вероятностью могли бы остановиться и Тэлли, и Эллиан. Хотя Крест всё же был уверен, что Эл выбрал бы дорогую таверну, чтобы обеспечить ей полный комфорт и безопасность. Но спорить с Турреном он больше не стал. Он просто был рад, что брат начал приходить в себя. Поиски в городе, похоже, вселяли в него надежду, давали ему цель, за которую можно было держаться.

«Хотя Хейл так и не подтвердил, что это были её следы», — вновь задумался Крест, но уже давно решил для себя, что лучше искать её призрачную тень, чем смириться со смертью.

Слова Хейла, не раз сказанные в пути, о том, что Тэлли могла умереть, всякий раз сковывали Кресту душу ледяной хваткой. Он не хотел даже допускать этой мысли, не хотел рассматривать такой вариант. Но стоило страху взять верх, как он искал любой способ заглушить его — напивался или искал уединения с женщинами, лишь бы отвлечься от гнетущих кошмаров, что преследовали его. Но теперь даже этот способ был ему недоступен. Хейл попросил его не навещать леди Ви, а значит, и к Лианетре он идти не мог. А ведь она, как никто другой, умела заставить его забыть обо всём, даже о собственном имени.

Крест покачал головой, отгоняя мрачные мысли, и вдруг вспомнил странные разговоры, которые подслушал у ворот, решив поделиться ими с братьями.

— Сегодня у западных ворот говорили о странных смертях, которые стали происходить всё чаще по городу, — произнёс Крест, махнув служанке, чтобы та принесла ещё по кружке эля.

— Смертях? — Хейл удивлённо уставился на него. Его капюшон был откинут, и даже в сумраке таверны Крест отчётливо видел его насмешливое выражение лица. — Что в этом странного?

— Каждый день кто-то умирает, — прошелестел голос Туррена, который до этого молчал. Он медленно покачал головой, глядя в кружку, словно внутри неё искал ответы. — Кто-то раньше, кто-то позже…

Крест покосился на Тура, перехватив взгляд Хейла, который едва заметно усмехнулся. Он понимал, чему брат радуется — Туррен наконец-то стал участвовать в разговорах. Но некоторые его слова звучали слишком мрачно, вызывая тревогу.

— Тут важнее, наверно, как именно они умирают, — продолжил он, решив не заострять внимание на реплике Туррена. Крест медленно отставил кружку, глядя на братьев. — Если верить стражникам, их убивают жестоко. Сами стражники тел не видели, но их райдер рассказал, что воины, которые натыкались на трупы, буквально давились собственной блевотиной. Говорят, что от некоторых находок оставалось лишь кровавое месиво.

— Может, братство счёты с кем-то сводит, — равнодушно пожал плечами Хейл. — Не всё ли равно?

— Да нет, всё равно, конечно, — Крест чуть раздражённо хмыкнул, — Просто поделился новостями. Других пока что у меня нет, — закончил он уже тише. Туррен смотрел в кружку, не говоря ни слова, но Крест заметил, как напряглись его пальцы.

Он почувствовал, как внутри вновь начинает скапливаться тяжесть, медленно перерастающая в отчаяние. Бездумно залив горечь очередным глотком эля, Крест понял, что это уже не помогает.

— Хейл, ты всё ещё не хочешь сходить со мной к Нарине? — спросил он в который раз, не особо надеясь на другой ответ.

Крест знал, что брат откажется, но всё же каждый раз задавал этот вопрос — вдруг Хейл всё-таки решит отвлечься и выберет себе одну из её девушек. Туррену он даже не предлагал. Знал, что тот сразу же откажется. Он и раньше не был любителем подобных заведений, ходил лишь по необходимости, а теперь, погружённый в свою печаль, и вовсе отстранился от всего.

Увидев, как Хейл лишь отрицательно покачал головой, Крест тяжело вздохнул.

— Тогда утром увидимся, — бросил он, хлопнув ладонью по столу и поднявшись. Оставив братьев заливать тоску элем, он направился прямиком в бордель, не оглядываясь.

Тишина за столом повисла ненадолго, пока её не прервал внезапный вопрос Туррена:

— Хейл, ты уверен, что это были её следы?

Хейл замер, не ожидая такого вопроса спустя столько дней. Он внимательно посмотрел на брата, но тот лишь уставился в столешницу, не поднимая глаз.

— Почему ты вдруг спросил? — Хейл сам не любил, когда отвечали вопросом на вопрос, но сейчас не знал, как иначе увести разговор от этой щекотливой темы.

— Просто ответь, — тихо попросил Туррен и, наконец, поднял голову, встречаясь с ним взглядом.

И Хейл оторопел. В глазах брата плескалась такая боль, что стало ясно — он балансирует на грани. Сказать правду сейчас — значит столкнуть его в непроглядную пропасть. Туррен держался на последнем издыхании, и Хейл осознал, что правду он может просто не пережить.

— Уверен,