— Ой, как здорово! А вы в каком секторе?

— В секторе «Г». Девятьсот тридцать второй блок.

Брови девушки взметнулись вверх.

— Вы серьезно?

— А что?

— Да нет, ничего. Просто… Мы с вами только что говорили о Коле Сабурове, а он ведь жил в девятьсот тридцать пятом. Совсем рядом. Надо же, какое совпадение!

— Да уж… — Внезапно Мария передумала уходить и убрала руку с набалдашника трости. — Раз уж ты заговорила о нем… Скажи, а Коля Сабуров был замкнутым парнем?

— Ну… — Вика задумалась. — В основном он был очень замкнутым. Но иногда его вдруг прорывало, и он начинал дискутировать с преподавателями и другими студентами.

— О чем?

— Да обо всем. Если речь заходила о квантовой физике, то о квантовой физике, если о наводнении в Таиланде, то о наводнении в Таиланде. Помню, однажды речь зашла о Новом Завете, и Сабуров на полном серьезе заявил, что «второе пришествие» уже состоялось, и мессия давно живет среди нас.

— Гм… — Мария задумчиво облизнула губы. — Интересная точка зрения. Как он ее обосновывал?

— Уже не помню. Меня весь этот бред мало интересует.

— Ты сказала, что он был замкнутым. У него совсем не было друзей?

— Думаю, нет.

— Чем же он занимался в свободное от учебы время?

— Сабуров-то? Известно чем. У него с собой постоянно был пакет, набитый дисками с фильмами.

— Он приносил их на занятия? — удивленно спросила Мария.

— Да нет. Просто у нас на втором этаже есть видеопрокат. Думаю, по пути на занятия он заносил туда просмотренные диски и брал новые.

— Значит, он любил кино?

— Судя по кассетам, он смотрел по два-три фильма каждый вечер. Я тоже люблю кино, но я так бы не смогла. Хотя… в его положении лучше смотреть, чем совсем ничего.

— Ты говоришь о порнографии?

Мария игриво усмехнулась.

— Угу. Он, конечно, был калека, но ведь и у калек есть желания.

— В этом можешь не сомневаться, — заверила ее Мария.

Вика снова взглянула на трость, прислоненную к стулу, и снова покраснела.

— Я все время говорю глупости, — с досадой проговорила девушка.

— Вовсе нет. Называть вещи своими именами не значит говорить глупости. Слушай, Вика, расскажи мне немного о группе. А начни с того блондина, который все время пытался вступить со мной в дискуссию.

— Вы про Витьку Бронникова?

— Угу.

— Ну, Витька из очень приличной семьи.

— В былые времена сие означало, что папа — врач, а мама — учитель, — заметила Варламова. — А что значит сейчас?

— Сейчас значит, что его папа — замглавы концерна «Роспромхим». Миллионер. Когда-то он преподавал на нашем факультете, но потом, после развала Союза, ушел в бизнес и там преуспел.

— Ясно. А что, Бронников хороший студент?

— Витька отличник. Идет на красный диплом. Очень эгоцентричен и самоуверен.

— Что ж, пожалуй, у него есть основания, — заметила Мария.

Вика пожала плечами:

— Так же, как у многих других. Вон у Эдика Граубергера мать — главный технолог на медном заводе, а отец — известный хирург.

— Ты говоришь о кудрявом парне с русой бородкой?

— Да.

— Он тоже отличник?

— Конечно. Или взять хотя бы неразлучную парочку — Стас Малевич и Денис Жиров.

— Красавчик брюнет и громила?

Вика кивнула:

— Да. Малевич, конечно, красавец и бабник, но еще и светлая голова. Он занял первое место на прошлогодней олимпиаде.

— Прямо баловень судьбы, — не без иронии проговорила Варламова. — А Жиров?

— Ну, Жиров… Он-то особыми способностями не блещет. По мне, так простой тупица.

— Тупица — в МГУ?

— А что, думаете, здесь нет идиотов? — Вика саркастически хмыкнула. — Блат, он и в Африке блат. У одного мама — профессорша, у другого папа — владелец сети станций техобслуживания. Так что кретины и здесь встречаются. Разве что в МГУ их чуточку меньше, чем в других вузах.

— Как же они учатся?

— Да по-разному. За Жирова, например, Стас все рефераты и курсовые пишет. Ну а Жиров взамен спасает его от разных неприятностей. Вот захотел, например, Малевич поселиться в общаге, так Жиров кого надо «подмазал» и выбил аспирантский блок. Там они оба и обитают — вдали от родительской опеки.

— Парни живут в общежитии? — удивилась Мария.

Вика мотнула головой:

— Живут — не то слово. Ночуют иногда. Когда домой неохота ехать, или когда с девчонками… Ну, вы понимаете. А вообще, думаю, Жирову льстит, что такой человек, как Стас, обратил на него внимание, вот и лезет из кожи вон, чтобы угодить ему.

— Знакомая история, — усмехнулась Мария. — Принц крови и слуга-простолюдин. Они всегда ходят вместе?

— Да. Даже девчонок кадрят вместе. Вернее, кадрит Стас. Но иногда кое-что перепадает и Жирову.

— «Объедки» с барского стола?

— Что-то вроде того.

Как всегда после плотного обеда, Мария почувствовала острое желание курить. Однако разговор, что называется, клеился и прерывать его было бы весьма неблагоразумно с ее стороны. Похоже, девушка любила посплетничать о знакомых.

— Давай вернемся к Виктору Бронникову. Почему он так агрессивен?

Вика нахмурилась и произнесла с мрачноватой усмешкой:

— Ну, он вообще презирает женщин. Считает их низшими существами.

— А как к нему относятся другие парни из группы?

— Уважают. Он ведь, кроме того, что отличник, еще и спортсмен. В мае стал чемпионом на университетской спартакиаде по многоборью. К тому же он…

В сумочке у Вики зазвонил телефон.

— Простите, — обронила девушка. Затем достала из сумочки розовый мобильник, украшенный маленькими стразами, приложила его к уху и с милой улыбкой проворковала в трубку: — Да… Да, конечно, уже выхожу. Ну, пока!

Затем сложила телефон и, глянув на Марию виноватым взглядом, проговорила:

— Мне пора идти. Встретимся на репетиции, да?

— Хорошо, — кивнула Мария.

Одарив ее на прощание ослепительной улыбкой, Вика покинула столовую.

5

Как и следовало ожидать, коридор общежития был пуст. В холле стояли огромные кресла, набитые конским волосом и обтянутые толстым коричневым кожзамом. Паркетный пол, красная ковровая дорожка, деревянные двери с медными цифрами, литые латунные ручки. Даже непосвященный должен был сразу понять, что он попал в общежитие главного университета некогда самой могущественной из империй.