Прежде всего Бладу нужно было пополнить запасы провианта, атак как он не посмел бы зайти ни в один английский или испанский порт, выход унего был один: попробовать счастья в какой-нибудь из нейтральных голландскихколоний, причём, не имея опытного лоцмана, он вряд ли рискнул бы провести свойкорабль среди опасных рифов Багамских островов. Поэтому нетрудно былодогадаться, что Блад возьмёт курс на Подветренные острова, чтобы зайти наСен-Мартен, Сабу или Сент-Эустатиус. И вот, не сомневаясь, что он сумеет догнатьБлада задолго до того, как тот доберётся до ближайшего из этих голландскихпоселений, расположенных в двухстах лигах от Тортуги, Истерлинг поплыл навосток вдоль северных берегов Эспаньолы.

Однако всё пошло далеко не так гладко, как рассчитывал этотпират. Ветер, вначале попутный, к вечеру задул с востока и за ночь достиг силышторма, так что на рассвете — зловещем рассвете, занявшемся среди багровых туч,— «Бонавентура» не только не продвинулся вперёд, но был отнесён на несколькомиль в сторону от своего курса. К полудню ветер опять переменился, теперь ондул с севера, и ещё сильнее, чем раньше. Над Карибским морем бушевал ураган, ив течение суток «Бонавентура» метался под ударами шквала, убрав все паруса изадраив люки, а грозные волны накатывались на него с кормы и швыряли с гребняна гребень как пробку.

Однако Истерлинг был не только упрямым бойцом, но и опытнымморяком. Благодаря его умелому управлению «Бонавентура» нисколько не пострадал,и, едва улёгся шторм и задул устойчивый юго-западный ветер, шлюп вновь кинулсяза своей жертвой. Поставив все паруса, «Бонавентура» летел по всё ещё высокойпосле шторма волне.

Истерлинг ободрял своих людей, напоминая им, что ураган,задержавший их, несомненно задержал также и «Синко Льягас», а если попомнить отом, как неопытна команда бывшего испанского фрегата, так, пожалуй, буря ивовсе могла быть на руку «Бонавентуре».

Что уготовила для них буря, им предстояло узнать наследующее же утро, когда за мысом Энганьо они увидели галион, который задальностью расстояния сочли было сперва за «Синко Льягас», но потом довольноскоро убедились, что это какое-то другое судно. Оно, несомненно, былоиспанским, о чём свидетельствовала не только массивность его форм, но и флагКастилии, развевавшийся под распятием на клотике грот-мачты. Все парусагрот-мачты были зарифлены, и, неся полными только фок-бизань и кливер, галионнеуклюже продвигался левым галфиндом по направлению к проливу Моны.

Завидя этот повреждённый бурей корабль, Истерлинг повёлсебя, как гончая при виде оленя. «Синко Льягас» на время был забыт. Ведь совсемрядом была куда более лёгкая добыча.

Наклонившись над перилами юта, Истерлинг принялся поспешновыкрикивать команды. С лихорадочной быстротой с палуб было убрано всё лишнее иот носа до кормы натянута сеть на случай, если в предстоящем бою шальное ядрособьёт стеньгу или рею. Чард, помощник Истерлинга, коренастый силач, несмотряна свою тупость, умевший превосходно управлять кораблём и работать абордажнойсаблей, встал к рулю. Канониры заняли свои места, вытащили свинцовые затычки иззапальных отверстий и, держа наготове тлеющие фитили, ожидали команды. Какимибы буйными и своевольными ни были люди Истерлинга в обычное время, перед боем ив бою они свято блюли дисциплину.

Их капитан, стоя на юте, внимательно осматривал испанскийкорабль, который они быстро нагоняли, и с презрением наблюдал поднявшуюся наего палубе суматоху. Его опытный взгляд сразу определил, что произошло сгалионом, и резким гнусавым голосом он сообщил о своих выводах Чарду, стоявшемупод ним у штурвала.

— Они шли на родину в Испанию, когда их захватил ураган.Грот-мачта у них треснула, а может, они получили и ещё повреждения и теперьвозвращаются в Сан-Доминго залечивать раны. — Истерлинг удовлетворённорассмеялся и погладил густую чёрную бороду. На багровой физиономии злорадноблеснули тёмные наглые глаза. — Испанец, который спешит домой, — это лакомыйкусочек, Чард. Там будет чем поживиться. Чёрт побери, наконец-то нам повезло!

Ему действительно повезло. Он давно уже злобствовал, что егошлюп «Бонавентура» не обладает достаточной мощью, чтобы захватить в Карибскомморе по-настоящему ценный приз, и по этой-то причине он и стремился завладеть«Синко Льягас». Но, конечно, он никогда не рискнул бы напасть на отличновооружённый галион, если бы не повреждения, которые лишили испанский корабльвозможности маневрировать и стрелять по борту противника.

Галион первым дал залп из орудий левого борта по«Бонавентуре», тем самым подписав себе смертный приговор. «Бонавентура»,повёрнутый к нему носом, был для него плохой мишенью и, если не считать однойпробоины в кубрике, не получил никаких повреждений. Истерлинг ответил залпом износовых погонных орудий, целя по палубе испанца. Затем, ловко предупредивнеуклюжую попытку галиона развернуться, «Бонавентура» подошёл к его левомуборту, пушки которого были только что разряжены. Раздался треск, тяжёлый удар,скрежет перепутавшегося такелажа, грохот падающих стеньг и стук абордажныхкошек, впившихся в обшивку испанца. И вот, сцепившись намертво, оба корабляпоплыли вместе, увлекаемые ветром, а пираты по команде великана Истерлинга дализалп из мушкетов и, как муравьи, посыпались на палубу галиона. Их было околодвухсот человек — озверелых бандитов в широких кожаных штанах; кое-кто был врубахах, но большинство предпочитало драться голыми по пояс, и обнажённаязагорелая кожа, под которой перекатывались мышцы, делала их ещё ужаснее с виду.

Им противостояло от силы пятьдесят испанцев в кожаныхпанцирях и железных шлемах: построившись на шкафуте галиона, словно передсмотром, они спокойно целились из мушкетов, ожидая команды горбоносого офицерав шляпе с развевающимся плюмажем.

Офицер скомандовал, и мушкетный залп на мгновение задержалнападающих. Затем волна пиратов захлестнула испанских солдат, и галион«Санта-Барбара» был взят.

Пожалуй, в ту эпоху в этих морях трудно было отыскатьчеловека более жестокого и безжалостного, чем Истерлинг, и те, кто плавал подего командой, как это обычно случается, старались во всём подражать своемусвирепому капитану. Они принялись хладнокровно убивать испанских солдат,выбрасывая трупы за борт, и так же хладнокровно разделались с канонирами набатарейной палубе, несмотря на то, что эти несчастные сдались безсопротивления, в тщетной надежде спасти свою жизнь.

Через десять минут после того, как галион «Санта-Барбара»был взят на абордаж, из его команды остались в живых только капитан донИльдефонсо де Пайва, которого Истерлинг оглушил рукояткой пистолета, штурман ичетверо матросов, в момент атаки находившиеся на мачтах. Этих шестерыхИстерлинг решил пощадить, прикинув, что они ещё могут ему пригодиться.

Пока его команда сновала по мачтам, освобождаяперепутавшиеся снасти обоих кораблей и на скорую руку исправляя поломки,Истерлинг, прежде чем приступить к осмотру захваченного корабля, началдопрашивать дона Ильдефонсо.