шло своего рода «похмелье» – апатия, упадок сил, плохое настроение и всё в этом роде. Единственное отличие – отсутствие физического вреда внутренним органам.

И теперь, когда это странное наваждение прошло, Евгению стало плохо, особенно когда он понял, что рядом с ним женщина идёт на похороны.

– Простите меня за это и за произошедшее в магазине, – молодой человек потупил голову.

– Ничего. У каждого свои проблемы в жизни. Мне, конечно, говорили, что всегда нужно сохранять позитивный настрой, но мне кажется, что люди могут это неправильно понять.

– Я понимаю… Извините за вопрос, но много ли будет людей?

– Не очень. Вы тоже простите меня за вопрос, но всё же: не согласитесь ли вы нести гроб?

– Простите? Ну… если это необходимо, то я согласен.

Оставшуюся часть пути они прошли молча. Пройдя несколько улиц, они вошли в ворота кладбища. Проходя мимо могильных плит, Женя шёл за Галиной в маленькую церковь, где Геннадия, вероятно, отправляли в последний путь.

Они вошли в старое деревянное здание. Здесь, на небольшом возвышении, стоял открытый гроб. В зале кроме них было ещё несколько человек.

– Постойте тут, а я пока займусь… организационными моментами, – сказала Галина, оставив Женю. Она направилась к гробу, а Женя отошёл к окну. Он проводил Галину взглядом, пока она не исчезла в двери, а затем неожиданно встретился глазами с молодым человеком, который возник перед ним. Он ничего не говорил, просто осматривая стоящего у окна.

– Здравствуйте, я Евгений, – решил прервать молчание Женя.

– Здравствуйте, – нехотя ответил молодой человек, – Егор, – представился парень, протягивая руку, – вы в этой сфере недавно, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

– Посмотрите на себя: на вас лица нет, да и одеты вы довольно прилично, а к физическому труду не приучены.

Женя осмотрел своего собеседника: тот был одет в серый комбинезон и имел крепкое телосложение.

– Вы не поняли: я не носильщик, я … близкий человек, – сказал Женя, почувствовав себя оскорблённым.

– Простите, пожалуйста, просто она сказала, что у её мужа не было близких, вот я и подумал, что вы… Простите ещё раз. Пожалуйста, не говорите никому об этом инциденте.

– Хорошо, хорошо, – быстро ответил Женя, после чего Егор удалился.

В этот момент к Жене подошёл мужчина.

– Он и вам насолил? – спросил новый собеседник.

– Да не то, чтобы очень, – молодой человек, осмотрев собеседника, узнал его – это был полицейский, которого он видел утром в магазине, – Вы Пётр, не так ли?

– Да… Мы знакомы?

– Если можно так сказать. Вы сегодня утром были на месте преступления…

– Вы продавец, да?

– Да. Извините, конечно, но мне показалось, что вам не очень нравится ваша работа.

– Вы правы и не правы одновременно… У меня сейчас некоторые проблемы в жизни: как вы и сами видите, мне скоро на пенсию, а мой сын, – мужчина указал на Егора, – как вы уже заметили, не сильно хочет получать образование. Я настаиваю на том, чтобы он пошёл учиться, но безрезультатно: зачем учиться, если можно уже работать? На самом деле мне кажется, что дело в девушке: просто у нас в городе нормального образования нет, а уезжать он отказывается, говоря, что не хочет оставлять меня, а сам при этом редко появляется дома. Если бы я узнал, кто его возлюбленная, возможно, я бы смог поговорить с ней. Я не хочу лишать сына любви, но и без образования оставлять его тоже не хочется.

– Вам не кажется, что если сын видит, как его отец работает спустя рукава, то это не воодушевляет его следовать вашему примеру.

– На то есть определённые причины. Замкнутый круг: я не могу работать из-за того, что меня расстраивает сын, а сын расстраивает меня, потому что я не работаю.

– Попробуйте просто поговорить с сыном. Или покажите ему, что вам нравится эта работа, хотя бы притворитесь.

– Вы в чём-то правы.

Евгений задумался над тем, что наговорил в процессе неожиданного разговора: сам бы он о таком даже не задумался, хотя его советы, хоть и не отличались оригинальностью, помогли хотя бы тем, что помогли мужчине выговориться.

В помещение вернулась Галина, за которой вошёл человек в рясе с маленькой книжечкой в руках. Женщина призвала к порядку, после чего её спутник прочитал молитвы над усопшим.

Когда он закончил, гроб закрыли, взяли на руки и понесли на место захоронения. Гроб несли четверо: Егор, Женя и еще двое из ниоткуда взявшихся мужчин.

“Этот человек, похоже, предначертан мне судьбой” – подумал молодой человек – “Я уже второй раз провожаю его в последний путь, второй раз у меня на руках его труп. Я забыл рассказать об этом полицейскому! Хотя, он не спрашивал об этом, может быть, это и не важно. Почему Галина захотела, чтобы я нёс гроб. Не хочется думать, но она, вероятнее всего, просто решила сэкономить.”

Тем временем процессия уже подошла к нужному месту. Тело было опущено в вырытую для него яму, после чего над Геннадием были прочитаны последние молитвы. Когда все формальности были соблюдены, Егор взял лопату и стал закапывать могилу. Всё это происходило в полной тишине: все присутствующие молчали, и природа никоим образом не нарушала это затишье.

“Хотел бы я сказать, что надеюсь здесь больше не оказаться, но впереди ещё похороны Афанасия Филипповича. Можно посчитать это своеобразной разминкой перед предстоящей церемонией,” – подумал Женя, но от этой мысли ему не стало легче.

Молодой человек отвёл взгляд от могилы, и его внимание привлёк человек на холме. Он стоял спиной к Жене, но по развивающимся сзади подолам и чему-то, напоминающему трость, молодой человек понял, что ему будет полезно подойти туда. Продавец решил уйти, чтобы этого никто не заметил и у него это получилось, хотя он сам в это не верил.

Подходя к незнакомцу, он боялся, что тот исчезнет, что он обознался, что ему не стоило сюда приходить. Наконец он подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть лицо – это и правда был его мистический знакомый. Он молча стоял перед могилой и не оборачивался на молодого человека.

– Semper fortis, – сказал Вольдемар, вздыхая.

Женя посмотрел на могилу, хотя могилой это назвать было сложно: все надписи на камне стёрлись, а фотографии на нём, судя по всему, никогда не было.

– Кто это? – спросил Женя, прервав тишину.

– Это камень, – ответил ему мужчина, – и он неодушевлённый, как и то, что под ним. Что вы можете сказать о том, что здесь, глядя лишь на этот камень?

– Здесь кто-то захоронен и этот кто-то, вероятно, был для вас важен.