«Носитель метки, получает особую силу от тьмы и звание Жреца тьмы». Далее отсутствовало несколько страниц. Я провела пальчиками по остаткам вырванной бумаги и разочарованно вздохнула.  Рассмотрела еще один рисунок, перевернула страницу и дальше была глава о способностях, дарованных тьмой.

Я негодовала. Мне казалось, здесь должно было быть что-то важное, что помогло бы мне.

Я захлопнула страницу, ровно в тот момент, когда в мою дверь раздался стук.

- Входите, – сказала я, быстро рассмотрев свое отражение в зеркале и встав с кровати.

В комнату вошел слуга.

- Король велел вам явиться на ужин.

Я натянуто улыбнулась, вспомнив прошлый ужин.

- Через пару часов я буду готова.

Я мысленно перебрала свой гардероб в поисках обеденного платья с глубоким вырезом. Возможно, обратив внимание на другие мои достоинства, монарх не пожелает говорить о рыбе.

- Король велел вам явиться сейчас.

- Как вежливо с его стороны, – опрометчиво бросила я.

И сразу же поймала на себе укоризненный взгляд слуги.

Являться в утреннем платье не хотелось и я схватив со столика румяна постаралась быстро нанести их на щеки, а после вышла вместе со слугой из своей комнаты.

***

Сейш с улыбкой поприветствовал вошедшую в зал леди Лур. На ней было платье, которое совершенно не подходило для ужина и много румян, которые прибавили ей возраст.

Я скривился. Размалеванная кукла.

На этот раз я надел перчатки, и не допустил ошибки. В прошлый ужин Виктория обратила внимание на узоры тьмы на моей руке, любопытство – плохая черта для фаворитки. Но она была глупой и это ее полностью оправдывало.

Даже сейчас девушка улыбалась во весь рот, что давало понять, эта чудная золотистая головка не обременена интеллектом.

Девушка присела в реверансе, а после я разрешил ей присесть к столу. За столом она будет четвертой, леди Пирс не пожелала присоединиться к ужину, снова сославшись на болезнь. Но я знал истинную причину – девушка не желала подчиняться, и это злило. Когда слуга передал о болезни Аннет, мое настроение испортилось.

- Леди Лур, вы ведь знаете, что на ужин стоит одевать другое платье.

Девушка застенчиво улыбнулась, от чего мне стало скучно.

- Я не знала, что вы пожелаете поужинать со мной.

- Вы бы знали, если бы не отказались от услуг служанки.

В этот момент девушка немного помрачнела, неужели это создание способно испытывать хоть какие-то эмоции, кроме радости. Но ее мрачность была пятисекундной, а после она снова улыбнулась.

- Я справлюсь сама, – ответила она.

- Судя по вашим щекам, вы в себя слишком верите.

Девушка все так же улыбалась, а я шумно выдохнул. Сейш засмеялся и я услышал смешок со стороны леди Бердс.

Тиа выглядела потрясающе. Она не одевалась на манер Виктории. Ее платья были закрытыми, но всегда подчеркивали все достоинства.

Сравнивать Викторию и Тию было даже смешно. Яркий глупый попугай, против хищной Пустельги.

Выпирающая грудь Виктории, маячившая перед моим взором, уже успела надоесть, и я подумал о том, чтобы прислать к ней швей. Пусть спрячут все это достоинство, подальше от моих глаз.

- Как вы провели этот день? – обратился я к девушкам, позволив взять первое слово Виктории.

Девушка замялась.

- Виктория читала книги, мой король. Я нашел ее изучающей книги по темной магии.

- Хм… Виктория, вы потеряли стенд с женскими романами?

Казалось, даже цвет румян не спасет бедную девушку, она побледнела настолько сильно, словно совершила смертный грех.

Это полностью оправдывало фразу, что самый страшный грех – это глупость.

- Не будьте так суровы, – вступился за девушку Сейш. – Леди Лур хотела произвести на вас впечатление. Она сказала, что хочешь знать о короле как можно больше.

Второй раз за этот вечер я скривился.

- Вам будет достаточно знать, как красиво одеться и накраситься. Научитесь делать сначала это, а потом уже пытайтесь изучать что-то сложнее, – недовольно сказал я. Назойливость девушки раздражала, а ее жажда влезть в тонкости моей силы и ее глупость, только наводили меня на мысли, что я зря послушал архимага.

Виктория молчала, она снова натянула на свое лицо глупую улыбку и вместе с ней приступила к поеданию мяса.

- А как провели день вы? – обратился я к Тие.

Девушка улыбнулась совершенно обаятельно и искренне.

- Я рисовала птиц, – ответила она.

Девушка пару раз подняла на меня глаза, а после опустила. Боялась, но в то же время, была благородной и старалась не показать, насколько я страшен.

- Вам нравятся птицы?

- Очень.

- Вы напоминаете мне одну из них.

В этот раз улыбка девушки была ярче и взгляд на мне она продержала дольше.

- Какую?

- Узнаете, сегодня.

Я посмотрел на реакцию Тии, она не испугалась и не дернулась, это хороший знак. Остаток ужина я провел в прекрасном настроении.

Я шла в свои покои в ужасном настроение. Я сделала глупость, отказавшись от служанки. Но мое решение было порывом.

Я ненавидела, когда меня трогали. Это всегда вызывало отвращение.

Лилия заставляла нас учиться доставлять удовольствие и терпеть неудовольствие. Меня и моих сестер запирали в комнатах с учителями, которые трогали…Трогали в разных местах, делали все мысленное и немыслимое. Это никогда не было приятным, но я заставляла себя стонать и делать вид, что счастлива чувствовать холодные пальцы сорокалетнего мужчины у себя между ног.

Правило всегда было лишь одно. Я должна была остаться девственницей, но ничего другого не запрещалось.

Я ненавидела прикосновения. Даже когда Лилия собирала меня. Ее пальцы скользили по моему телу, одевая меня в бархат или в невесомое кружево, которое всегда было грубым и натирало соски.

Я не хотела, чтобы меня трогал кто-то еще. Прикосновения, простые прикосновения к волосам, к рукам для меня были слишком интимны, и я мечтала, что настанет такой момент, когда я смогу подарить это право кому-то, кто заслуживает его.

Глупые мечты, но сейчас я была близка к ним, как никогда раньше. Я должна бороться, должна инициироваться и снять рабскую метку.

Анрэй был уродом. Его снисходительность и шуточки в мой адрес ранили, хоть я и дала себе зарок, что никогда не дам себя унизить.

Эти мужчины – властные и богатые, могут использовать мое тело, могут плевать на него, трогать, портить, но ни один из них не сможет сделать это с моей душой. Моя душа, принадлежит только мне.