Странно, но для нее было очень важно знать его мнение.

Брэд покачал головой.

— Я вспомнил, как моя старая няня легонько шлепала меня, когда я…

— У тебя была няня?

— Конечно. — Он посмотрел на нее непонимающим взглядом. — Она воспитывала меня до пяти лет. Потом мне наняли преподавателя, а потом…

Слова собеседника вихрем проносились в голове Паулы. Какие-то незначительные пустяки из его жизни трогали ее до глубины души.

Его старая няня твердила, что мужчины не плачут, в то время как Свен, один из садовников, утверждал обратное: «Это вполне нормально — плакать по тому, кого ты любишь». Именно он помог Брэду втайне похоронить Смоки, спаниеля, недалеко от поместья.

Тогда Брэд плакал навзрыд, потому что Смоки значил для него куда больше, чем кто-либо другой.

— К тому же эта собака спасла мне жизнь, грустно закончил Брэд. — Я был бы на его месте, если бы змея укусила меня, а не Смоки.

Паула почувствовала огромную жалость к одинокому мальчику, которого по-настоящему понимал один лишь садовник.

Между тем солнце скрылось за горизонтом. Паула задумчиво рассматривала звезды.

— «На звезды смотрю, им говорю: Пусть сбудется то, о чем я молю!» — процитировала она.

— О чем ты мечтаешь сегодня вечером? Знаешь, если тебе удастся увидеть на небе первую звезду, ты можешь загадать желание.

— А я проглядела ее. Разговор с тобой меня так увлек, что я не обращала ни на что внимания, кроме твоих слов.

— Жаль.

— Не стоит, я уже загадала сотни желаний, и я… — ни на какие сокровища в мире не променяла бы наш разговор, закончила про себя Паула. — Я… мне нравится смотреть на звезды. Захватывающее зрелище! Хорошо, что нет луны.

— Становится прохладно. — Брэд накинул ей на плечи свой пиджак, который все еще хранил тепло его тела и освежающий мускатный запах дорогого одеколона.

Это то же самое, что и находиться в его объятиях, подумала девушка, опьяненная сладостным удовольствием.

— Почему хорошо, что нет луны?

— О… я…

Вот что значит лишиться дара речи. Это всего лишь его пиджак, глупышка.

— Что ты имеешь против луны?

— Ничего, — сказала Паула сдержанно. — Ты разве не слышал, что, чем темнее ночь, тем ярче сияют звезды? Лунный свет затмевает их. Но в темную ночь, как эта, звезды горят во всей своей красе. Смотри, какое ясное небо! Можно легко увидеть, какие звезды мерцают, а какие неподвижны.

— Да неужели? Некоторые мерцают, а некоторые нет?

Паула сердито посмотрела на него.

— Ты когда-нибудь смотрел на звезды?

Он улыбнулся, посмотрел на небо, а потом снова на нее.

— По-настоящему смотрю только сейчас.

— Взгляни вот на эту. — Паула указала на звезду. — Посмотри, как она мерцает! А рядом с ней совсем неподвижная…

Девушка указывала то на одну звезду, то на другую, отвечая на его вопросы.

— Не знаю, почему это происходит. Папа говорит, что, возможно, это связано с движением планет. — Паула указала на созвездие Большой Медведицы. — Ты знаешь, а она движется. Когда я жила дома, то наблюдала за ней каждую ночь. Ее ковш всегда указывает на Полярную звезду. Посмотри. Благодаря ей путники могут найти дорогу без компаса, ведь она всегда указывает на север.

— Откуда ты так много знаешь о звездах? — поинтересовался Брэд.

— От моего отца. Ему нравилось рассматривать ночное небо. Когда он шел на пастбище, то всегда брал с собой бинокль. По его словам, когда ему было уныло и одиноко, звезды составляли ему компанию.

— Никогда бы не подумал, что звезды могут быть друзьями.

— Да, такой уж он человек, мой отец. Он с уверенностью утверждал, что на одной из далеких звезд сидит одинокий пастушок и они с отцом смотрят друг на друга. Он искренне верит, что на других планетах живут люди. Мой папа говорит, что мы вскоре получим тому доказательство. Совершая полет в космос, мы раскроем тайну галактик и вселенной и убедимся, что там живут такие же люди, как и мы.

Она рассмеялась, ожидая, что и он присоединится к ее задорному смеху. Но Брэд остался серьезен.

— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоим отцом.

Она оставила без ответа его просьбу, а вместо этого спросила:

— А твои родители вели с тобой подобные разговоры?

— Никогда. В нашей семье каждый был занят исключительно собой.

— Даже когда ты был ребенком?

— Разумеется. Всегда что-то происходило: благотворительный бал, охота, вечеринка у нас или у знакомых. Кроме того, родители много путешествовали. Мой отец предприниматель, у него дела по всему миру.

— Ну, а как же ты?

— Что ты имеешь в виду?

— Чем ты занимаешься?

— Многим. Например, теннисом, гольфом, не говоря уже о поло. К тому же я часто путешествую.

Глупо было спрашивать. Что еще он может делать, кроме как играть?! И что, собственно говоря, в этом плохого? А сама Паула пошла бы работать, если бы в этом не было необходимости? Но в то же время она чувствовала бы себя бесполезной и никчемной.

— А что тебе нравится делать? — спросил Брэд.

— Обожаю плавать! А еще я немного играю в теннис, — ответила она. — И как выяснилось, мне нравится яхта, океан, морские путешествия. Спасибо тебе за этот вечер.

— Это тебе спасибо, — тихо ответил Брэд.

Потом произошло то, чего она меньше всего ожидала. Возможно, причиной этому послужил его рассказ о себе. Одинокий мальчик, который мог поговорить только с садовником. Ей вдруг безумно захотелось прикоснуться к нему.

Паула нежно провела рукой по щеке Брэда и поцеловала его. Он, в свою очередь, заключил ее в крепкие объятия, и их губы слились в страстном поцелуе.

Легкая дрожь пробежала по всему ее телу. Она обвила руками его шею, мечтая лишь о том, чтобы он не отпускал ее никогда.

Казалось, время остановилось. Больше ничего не существовало, кроме мужчины, который сейчас обнимает ее, покрывает лицо жаркими поцелуями и шепчет ей на ухо нежные слова.

Резкий гудок проходящего парохода вывел Паулу из забытья. Она попыталась оттолкнуть Брэда, но его объятия были слишком крепки.

— Не убегай от меня, моя маленькая Золушка.

Услышав это имя, Паула окончательно вернулась с небес на землю.

— Прости, но я должна… — Вернуться к грязной посуде и салфеткам, подумала она. — Я должна вернуться к работе, пока меня не начали искать, — воскликнула она, сбегая вниз по лестнице.

— Чем ты занималась? — крикнул Лу.