Ли удивленно смотрел. Из мрака выступала стена “Запретного Города” - значит он был в Пекине. Шел снег, вероятно была середина зимы. В Пекине у Шена были знакомые, он должен поторопиться, дойти до площади Тяньаньмень, там можно будет сесть в метро. Ли сделал резкое движение головой и едва не упал. Внезапно он перестал узнавать знакомые места. Площадь, на которую он выбрался, была меньше, чем Тяньаньмень, мавзолей Мао Цзедуна куда-то исчез, а на каменной мостовой стоял древний бирманский храм.

- Значит, я в Бирме, - подумал Ли Шен. - Странно, что идет снег.

Ли подошел к храму, прислонился к его ограде. Огромная пустая площадь была вся засыпана чистым белым снегом. Насколько хватало взгляда, кроме Ли вокруг не было никого. Над головой Ли забили часы. Была полночь.

- Это колдовство! - понял Ли Шен.

Он запел мантры, которые слышал когда-то от деда, и твердым шагом направился вперед, в снежную пелену. Из снежной круговерти выступали Великая Китайская Стена, пирамиды Гизы. Шен усмехнулся. Видения иллюзорного мира уже не могли смутить его. Он поднялся на мост. Под ним черной блестящей змеей текла иллюзорная река, за мостом стояло уродливое здание, похожее не то на гиганский инструмент, не то на станок с выступающими из него шестеренками. Слева стоял иллюзорный дворец, за ним было видно огромное здание неестественной высоты, увенчанное высоким шпилем. Вокруг по-прежнему не было ни души. Шен засмеялся и начал громко молиться Будде.

Следуя за мастером, Андрей Михайлович вспоминал, как в книге “Уроки дона Хуана” старый индеец обучал Карлоса Кастанеду искусству сталкинга. Мастер Шен, бесспорно, тоже практиковал это искусство. Была ночь, прохожих практически не было, даже машины проезжали всего один или два раза. (На днях подскочили цены на бензин, да и переход на зимние условия езды заставил многих отказаться в этот день от поездок). Андрей был почти полностью заметен, снег набился в карманы, в бороде намело целый сугроб, капюшон куртки покрылся толстым слоем снега. Фигура мастера впереди казалась совершенно нереальной.

Ли оказался в Замоскворечье. Удивительная архитектура кривых пустынных улочек, странной формы дома, в которых не горел свет, окончательно убедили его в нереальности происходящего. Все меньше и меньше фонарей горело вокруг, сквозь мутную мглу пробился яркий свет полной луны. Снег падал и падал вниз, густо налипал на деревья, превращая все вокруг в сказочную картину. Район новых домов сменился заборами и старыми зданиями, тупо смотрящими на улицы пустыми глазницами окон. Ли понял, что окончательно заблудился в потустороннем мире, и вдруг увидел впереди огонь.

На первом этаже разрушенного дома горел костер. На железном листе были разложены дрова, над ними висела большая кастрюля. В кастрюле варилась картошечка. Вокруг костра на обломках мебели и пустых деревянных ящиках сидели странного вида люди.

- Во всем виноваты масоны! - вещал бородатый человек в разбитых круглых очках. На человеке была большая старая шляпа, он кутался в длинную генеральскую шинель с шитыми золотом погонами.

- Какие, на хрен, масоны! Нас всех зомбируют специальным лучом. Команды передают прямо в мозг, хотят роботов из нас сделать, и управлять без проблем! - перебивал бородатого суетливый худой мужичок в старой штопаной телогрейке и больших зимних валенках с галошами. На мужичке была старая шапка-ушанка с поднятыми вверх краями. Замасленные завязочки смешно болтались с боков.

- Ну, вы, отцы загнули. Кому мы здесь нужны? Да никому! - это сказала молодая девушка с крупными чертами лица. Фигуру и цвет волос девушки определить было нельзя, так как она была одета как матрешка, в несколько свитеров, а толстая вязаная шапка была натянута до самых бровей.

- Кто-то идет! - всполошился мужичок в в ушанке.

- Не дрейфь, он один, - сказал бородатый и открыл от удивления рот.

В комнату через дверной проем ввалился китаец.

- А говорили, план был плохой! - присвистнула девушка.

Ли сел на диванную подушку и деловито выложил на разбитый телевизор несколько бутылок водки, вино, банки пива. За выпивкой последовали пакеты со снедью: рыба с рисом, китайские пельмени, консервированные фрукты, жаркое, грибы, салаты, жаренные кальмары.

Бородатый сглотнул слюну, мужичок в ушанке всем лицом подался вперед, девушка затрясла закутанного в тряпье молодого человека, который спал глубоким сном.

- Что, хамка готова? - всполошился он.

В помещение осторожно вошел не замеченный никем Андрей Михайлович, кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и произнес:

- Это мастер Шен, он из Китая.

Ли посмотрел на него с неодобрением.

- Иди, откуда пришел, мужик! - закричал мужичонка в треухе.

- Масоны проклятые, мало им нашей крови, они и за китайцами теперь охотятся! У, кровопийца, катись отсель! - вскочил на ноги “генерал”.

- Нашу хамку жрать? - молодой человек состроил угрожающее выражение лица.

Андрей Михайлович не любил ссор и был вынужден ретироваться.

- Так я пойду? - робко предложил он.

- Катись, катись! - закричала компания, и Андрей Михайлович вышел в ночную мглу.

Что произошло с ним дальше, Вы узнаете потом, а пока мы расстанемся с нашими героями.

Глава восьмая

Мы знакомимся с Александром Ивановичем Збруевым. Кондрат Петрович вновь вспоминает о книге.

Когда осень медленно переходит в зиму и снег покрывает поля и дороги, в крестьянском хозяйстве удается выкроить время для отдыха. Работы на земле окончены, урожай собран и заготовлен на хранение. По деревням в это время года случаются праздники, а то и хорошие запои. После окончания работ исстари принято ходить друг к другу в гости. Гуляет народ, расслабляется.

Александр Иванович Збруев спиртного в рот не брал, но традиции чтил и уважал. Вот сегодня отправился он к своему старому дядьке, Кондрату Петровичу: проведать стариков, уважить, за самоваром посидеть. Всю неделю Збруев жил с семьей в Москве, а по выходным трудился на дачном участке, в двух часах езды от деда Кондрата. Александр Иванович работал в авторемонтной мастерской, заработки имел неплохие, хватало сил и на большое хозяйство. И то сказать, семья у Александра Ивановича была не малая: сам с женой, да трое сыновей.

Добравшись до дядьки, Александр Иванович сперва не признал дома: окна новые, дверь, все покрашено, сарай пристроен.

- Ремонт сотворил, дядь Кондрат! - ахнул он, увидев старика.

- Проходи, Саша, в дом, тут рассказывать надо. - Кондрат Петрович потянул племянника внутрь.

- Боже мой, и полы перестелил! - удивленно зачесал бороду Александр Иванович.

Тут дед Кондрат с Марьей Семеновной наперебой стали рассказывать, что им пришлось испытать. Александр Иванович и не знал, плакать ему или смеяться. Он выложил подарки старикам: мед со своих ульев, бутылочку хорошей водки для деда, рыбки солененькой, редкую в ту пору копченую колбасу.