«Mi amor!

Как дела? Поправляешься потихоньку? Я слышал, Уилсон тебя изрядно покалечил. Получив такой удар ножом в шейную вену, ты все же осталась жива. Чудесно. Нет никаких сомнений, что тебя спасла твоя сальвадорская кровь — слишком сильная и упрямая, чтобы так легко расстаться с жизнью.

Скажи мне откровенно, это ты каждые пятнадцать минут наведываешься на сайт с информацией о серийных убийцах?

Каждый день дает нам слишком много хороших минут, Роми, слишком много возможностей, которые мы бездумно тратим на пустяки, и в течение этих минут я постоянно думаю о тебе.

tu».

Письмо было написано на испанском, с превосходной грамматикой и даже неуловимыми местными акцентами. И даже последнее слово этого послания, которое означало подпись отправителя, было наполнено особым смыслом. Во всяком случае, оно было выбрано далеко не случайно: это были инициалы его прозвища — Текун Уман.

Кроме того, сочетание «tu» означало по-испански «твой».

Я быстро ответила, но сделала это по-английски и попросила только об одном — чтобы этот кусок дерьма назвал мне место своего укрытия: «Обнаружь себя, трусливая скотина. Вернись обратно в Нэшвилл, чтобы мы могли закончить это дело раз и навсегда».

Через час я получила ответ от адресата Cowgirlx14: «Прошу прощения, но мне кажется, мы с вами не знакомы, поэтому был бы крайне признателен, если бы вы не обзывали меня плохими словами. К тому же я никогда не работал в Нэшвилле».

В течение следующих шести недель я не получала от Текуна никаких сообщений, а потом он неожиданно прислал мне пакет с рисунками из Атланты, Бристоля и Мемфиса.

Текун Уман не только жив и здоров, но и осмеливается переписываться со мной. Я тут же отправилась к Патрику Маккейбу и бросила на его рабочий стол копию последнего электронного письма.

Маккейб удивленно посмотрел на меня:

— Что ты тут делаешь?

— Ничего, просто решила навестить вас, — улыбнулась я. — Не волнуйтесь, я на минутку, обещаю. — На самом деле мне хотелось не просто улыбнуться, а подмигнуть и сокрушенно покачать головой, но моя израненная шея не позволяла это сделать.

— Как ты добралась сюда? Ты же не водишь автомобиль, не так ли?

— Да, моя мать привезла меня и сейчас ждет на стоянке. Я сказала, что зайду к вам только на одну минуту.

Маккейб выглядел усталым, хотя было еще только раннее утро, а на его столе я не увидела ни одной папки с важными делами. Вся его работа сейчас заключалась в раскрытии старых преступлений, среди которых на первом месте по-прежнему находилось дело Нефритовой Пирамиды, до сих пор закрепленное за мной. А под этим делом числились четыре жертвы. Глэдис, наша постоянная сотрудница, долго смотрела на экран монитора, затем принялась быстро вносить старые данные в новую компьютерную программу, разработанную недавно специально для нашего отдела.

Когда я впервые вошла в отдел после ранения, несколько сотрудников дневной смены радостно поприветствовали меня, делая себе кофе. Обычное неторопливое утро. Тем не менее Маккейб выглядел предельно истощенным. Вероятно, он просто накофеинился, что бывает с ним довольно часто. Он встал из-за стола, обошел вокруг меня, налил себе еще одну чашку кофе и предложил мне вторую, и я ее с благодарностью приняла.

Он показал мне рукой на стул:

— У тебя еще осталось несколько дней для отдыха. Что говорят врачи?

— Что я могу сидеть за рабочим столом к концу следующей недели.

— А как твоя шея?

— Все еще болит, но это уже пустяки. — Я сказала чистую правду: шея действительно еще болела, но в целом все было нормально. К моему удивлению, раны быстро заживали, как и та памятная рана на ноге, которую я получила в раннем детстве. Мать говорит, что это действие моей сальвадорской крови, которая настолько сильна, что даже самые глубокие раны заживают очень быстро. И именно этим, вероятно, объясняется ее порой слишком революционное настроение.

Вместо того чтобы усесться за свой стол, Маккейб предпочел устроиться на стуле напротив меня, чтобы еще раз подчеркнуть, что мы с ним на равной ноге. Ничего подобного никогда не случалось прежде, во время моей обычной работы.

— Вчера мне звонил Степлтон из газеты «Камберленд джорнел» и сказал, что хотел бы написать о тебе. Дескать, вполне естественный человеческий интерес к Ромилии Чакон — молодой героине Нэшвилла, совершившей незаурядный поступок.

— Меня это не интересует.

— Я сказал ему то же самое, но этот Энтони упрям, как и любой другой газетный издатель. Он позвонит тебе через некоторое время, но ты не поддавайся на его провокационные вопросы и держи язык за зубами. — Маккейб надел свои огромные очки и вперился глазами в текст полученной мной электронной почты, а я тем временем рассказала ему о своей вербальной атаке на абонента Cowgirlx14.

Маккейб недовольно насупился:

— Может быть, он придумал какую-то компьютерную штуку, которая позволяет ему использовать чужой электронный адрес? Или он вообще держит нас за идиотов, а на самом деле скрывается за адресом Cowgirlx14 и пытается представить из себя невинную жертву из штата Айдахо? Ладно, я попрошу Глэдис разобраться с этим делом, поскольку на данный момент она самый крупный специалист по компьютерам. Однако ты так и не ответила на мой вопрос.

— Какой именно?

— Почему ты здесь?

Я посмотрела налево, где на журнальном столике скопилась огромная стопка газет и журналов.

— Мне ужасно надоело лежать в постели.

— В таком случае сходи в книжный магазин, в кино или по крайней мере в отель «Оприленд», где, как я слышал, сейчас находится замечательная группа актеров.

— Да, но сейчас там закрыли парк развлечений и специальную трассу для любителей роликовых коньков, оставив лишь огромный и безобразный молл.

— Верно, — согласился со мной Маккейб и опустил голову, продолжая смотреть на меня поверх очков. Я терпеть не могла, когда он так смотрел на меня. Впрочем, я всегда ненавидела, когда мужчины, особенно в таком возрасте, смотрят на меня поверх очков. Мне почему-то всегда казалось, что тем самым они пытаются укрепить власть надо мной, и в такие моменты мне хотелось врезать им промеж глаз, чтобы защитить себя от них.

— Итак, вы уже просмотрели те сайты, которые посвящены серийным убийцам?

Отдав шефу распечатки электронной почты, я, возможно, совершила непростительную ошибку. А с другой стороны, я просто не могла лежать в кровати, пичкая себя большими порциями кодеина и бурбона. Это было бы еще большей ошибкой. Я хотела поскорее вернуться в тренажерный зал и восстановить силы для нормальной жизни.

— Хоть некоторые из них? — допытывалась я. — Хотя бы для того, чтобы проверить наличие там последней информации.