— А где расположена ее дача?

— В районе Домодедово.

— Постойте. Но туда нужно добираться по Каширскому шоссе, а значит, придется миновать Борисовские пруды.

— По будням человек такой повышенной занятости не может ездить на дачу. И если мы начнем развивать эту тему, то нас унесет Бог знает куда. Потом, Борисовские пруды находятся в стороне. Зачем ей сворачивать с шоссе, если она ехала на дачу?

— Если она никого не подвозила. Есть факты. Она умерла, сидя за рулем. Человек, который стрелял, был на заднем сиденье.

— А почему не рядом? Собеседника хочется видеть, а не оглядываться назад.

Мамонов улыбнулся и покачал головой.

— Я сказал о человеке, который стрелял. Но я ничего не сказал о человеке, который сидел рядом. Почему мы должны утверждать, будто убийца действовал в одиночку?

— Но на соседнем сиденье лежала сумочка…

— Ее нетрудно положить туда. Вопрос в другом: если это не ограбление, то кому она мешала? Давайте оставим в стороне версию наемного убийцы и ее банковскую деятельность. Этим занимается особая группа, и мы поговорим о служебных делах покойной, когда я буду готов к такому разговору. Сейчас мне хотелось бы пофантазировать с вашей помощью о личной жизни жертвы и о ее отношениях с близкими и друзьями. Не возражаете? Итак. Кому она мешала?

— Только не мне, — грустно улыбнулся Левин. — Я потерял щедрого клиента и хорошего друга. Такие утраты невосполнимы. Ну а вообще, список невелик. — Марк вновь почесал подбородок и убедился, что не оброс щетиной за краткое время беседы. — Я знаю Веру чуть больше пяти лет, занимаюсь ее бумагами и финансами. В некоторой степени, разумеется. У Веры немного друзей. Вы отставили ее службу в сторону, но обычно она там проводила все свое время. Сплошные деловые вечеринки, презентации, приемы, соглашения, поездки, командировки.

— Ну а в быту? Кто ее окружал?

Марку мешал упорный и въедливый взгляд следователя. Предварительная беседа — еще не допрос с пристрастием, но не мешает держать ушки на макушке. Тут нужно внимание. Левин понимал, что теперь им придется встречаться часто и любая оплошность может стоить слишком дорого.

— Вера и ее муж редко выходят в люди вместе. Каждая вечеринка на работе это в первую очередь бизнес, а не развлечение. Начну с друзей. Я знаю Любимовых. Сергей и Таня. Это пара очень милых людей, соседи по даче. Совместные встречи Нового года, шашлыки и редкие сабантуи. У них есть сын. Двадцатилетний оболтус, которого отмазали от армии, и он до сих пор не отработал ни одного дня. Егор Любимов — пустышка. В шутку его называют «женихом». У Веры растет дочь. Даша. Ей четырнадцать лет. Учится в школе, круглая отличница, мечтает стать писательницей. Мать называет ее Жорж Санд. Умная, эрудированная девочка, далеко ушедшая в своем развитии от сверстников как в физическом, так и в интеллектуальном смысле. Вера гордилась своей дочерью. Но вернемся к Любимовым. Когда-то Вера и Таня Любимова вместе работали на ткацкой фабрике в бухгалтерии. Таня и сейчас там работает. Дамочка не имела ударно-пробивной силы и не способна вырваться за пределы собственной орбиты. Закон природы. Делить им нечего, но Любимовы — друзья семьи и о них надо сказать пару слов. Я их сказал. Есть сосед этажом выше. Одинокий. Жена умерла при странных обстоятельствах. Он даже сватался к Вере, но она взяла его к себе шофером, чтобы мужик не спился. Не помогло. Первый муж Веры, отец Даши, изредка звонит. Мне кажется, что у них остались деловые отношения и они встречаются. Но об этом человеке Вера никогда со мной не разговаривала. Запретная тема. О нынешнем муже Веры очень трудно говорить. Бывший чемпион, атлет, смазлив, глуп, удачлив. Работает тренером, выпивает, получает гроши, но этим выражает свой протест непомерно высокой зарплате жены. Горд и все еще одинок. Ну а в целом подкаблучный вариант.

Следователь слушал внимательно, с улыбкой и участием, сложив руки перед собой, как первоклашка за партой.

— Вы очень наблюдательный человек, господин Левин, вас интересно слушать. Если взглянуть на ситуацию вашим взглядом, то убийцу мы не увидим.

— А я и не стал бы искать убийцу среди близких. Убийство банкира не может быть делом его семьи.

— Мы обязаны проверить все варианты. У меня к вам еще один важный вопрос. Я думаю, он должен в некоторой мере прояснить ситуацию. О чем сказано в завещании?

Марк улыбнулся и развел руками:

— Сожалею. Но об этом я смогу сказать спустя девять дней. Воля покойной для меня закон. Я обязан огласить завещание на девятый день. Оно лежит в абонентском ящике в банке. Увы! Я должен связаться с руководством, и мы в присутствии понятых составим опись содержимого ящика.

— Я думаю, вы не станете возражать против присутствия нашего представителя?

Левин пожал плечами.

— Разумеется. Если вы мне назовете банк и получите санкцию прокурора. Вы должны понять меня правильно. Я стою на защите интересов семьи покойной. Вряд ли Вера Бодрова желала, чтобы после ее смерти в ее личных вещах копались следственные органы.

— Возможно, Но если бы она знала, что следствие ищет ее убийцу, то все могло выглядеть иначе. Мы не можем исключить одну из популярных версий, когда убийцей становится человек, который имеет право на наследство.

— Уверяю вас, убийце ничего не причитается. К тому же ее завещание никто не читал, а значит, и заинтересованных лиц не существует. И зачем убивать человека, если ты и так все получишь. Сказки из старых детективных историй. Сегодня это не актуально.

— Если говорить о старой, больной женщине. Но речь идет о молодой и здоровой. Ее ждала долгая счастливая жизнь.

— Вынужден вас разочаровать. Вам следует обратиться к ее лечащему врачу и получить от него нужную информацию. Вряд ли Вера смогла бы прожить больше двух лет. Именно это заставило ее написать свое первое завещание год тому назад.

— Первое?

— Да. Больной человек всегда очень мнителен, и она изменяла завещание дважды. Но наследники ничего не знают. Думаю, что и о болезни Веры не все информированы.

— Хорошо. Я могу повернуть свой вопрос по-другому. Умри Вера от болезни, кто остался бы в проигрыше.

— Но умерла она от пули. Ничего не изменилось. Какая разница? Нет резона ускорять смерть.

Следователь мягко улыбнулся. Для Марка разговор принял неприятный оборот, и он начал покрываться испариной. Ему приходилось взвешивать каждое слово, но это не всегда получалось.

— Вы говорили о даче в районе Домодедова. Хороший дом?

— Особняк с московскими условиями и телефонами, Такие веши бессмысленно скрывать. Четыре этажа. Что говорить, сами понимаете.

— Но соседка бедная. Таня Любимова, бухгалтер на ткацкой фабрике.

Левин усмехнулся.

— Но муж у Тани работает в ГАИ. Я думаю, вы догадываетесь, как живут ваши коллеги из дорожной милиции. Или мы будем играть в жмурки? Красные придут, никого не пощадят, а пока пардон!