Никто не знал, сколько ему на самом деле лет.

Некоторые утверждали, что Немекене когда-то был великим воином-охотником, и звали его тогда совсем по-другому. Всю свою жизнь великий охотник вёл непрекращающийся поединок с чёрной пумой, которую жители окрестных деревень окрестили Демоном Смерти. Много жизней забрало чёрное исчадие, прежде чем копьё Немекене навеки оборвало её жизнь. То была последняя охота великого воина. Он убил зверя, но и сам не уберегся, потеряв в решающей схватке ногу.

Никто не знал, действительно ли всё так и было.

Нельзя было с точностью утверждать, что Немекене и есть тот самый охотник за Демоном Смерти. Во всяком случае, сам старик никогда о себе ничего не рассказывал. Он рассказывал о другом, удивительном и внушающем слушателям суеверный страх. Откуда ему были известны все эти истории, этого тоже никто не ведал.

Члены маленькой общины заботились о Немекене, как о какой-нибудь реликвии: кормили его, помогали по хозяйству. Им страшно было даже подумать, что они будут делать, когда старик, наконец, умрёт, а вместе с ним умрут и его удивительные истории, запомнить которые не раз безуспешно пытались члены общины.

Хотя находились и те, кто утверждал, что Немекене бессмертен. Но так ли это, сказать наверняка было невозможно. Во всяком случае, Большой Паук ещё не выткал волшебную паутину его жизни.

– Что же вы молчите? – притворно удивился Немекене, прислушиваясь к тихому перешептыванию селян. – Вскоре на небе взойдёт богиня Чиа, самое время для моих историй.

– Расскажи нам о женщине-змее, – неуверенно попросили мужчины, – о Фуратене.

– Грустная история, – старик усмехнулся, – она ещё раз подтверждает, что от участи, предписанной тебе в жизни богами, не уйти. Это история о предопределённости, о том, чего невозможно избежать, как бы человек не пытался. Давно это было, очень давно…

Немекене задумался.

Его затуманенные зрачки «смотрели» сейчас на постепенно темнеющее вечернее небо и селяне снова подумали о том, что не так уж и слеп старец. Да, он не мог видеть окружающий его сейчас мир, но наверняка перед его мёртвыми глазами проносились картины прошлых лет. Ведь никто не знал его возраст и никто, скорее всего, так этого никогда и не узнает…

…Предопределённость ждала своего часа.

И это случилось.

Подёрнутые белоснежной рябью облаков небеса раскололись, извергнув из себя на землю Огненный Шар. Всё живое замерло на земле, когда Огненный Шар спускался по дуге вниз. Страшный гул и грохот сотрясал воздух, а Огненный Шар искал воду, чтобы остудить в ней свои раскалившиеся до красна бока. И ему повезло. Окружённое высокими скалами, под ним раскинулось удивительное озеро с абсолютно гладкой зеркальной поверхностью. Оно обещало долгожданную прохладу и забытье. Именно в это озеро и упал Огненный Шар, и сопровождалось его погружение в прохладную пучину жутким воем, возвещавшим радость освобождения от оков всепожирающего огня.

С тех пор каждое утро над озером, укрывшим в своих прохладных объятиях Огненный Шар, стоял молочный туман, скрывающий окрестности от взора просыпающегося бога Суа. Но суров и жесток был Суа, безжалостно разгоняя своими лучами молочную пелену – свидетельство вечного союза Пришельца с Небес и Горного Зеркала.

Глубоко на дне озера дремал остывший Огненный Шар. Возможно, ему даже снились волшебные сны, многие из которых были прекрасны, а другие являлись жуткими кошмарами, и тогда по зеркальной поверхности горного озера пробегала тревожная рябь.

Что же снилось Пришельцу с Небес?

Какие образы тревожили его в прохладной обители прозрачных вод?

В каких мирах успел он побывать, прежде чем обрёл вечный покой?

В глубокой чёрной воронке, образовавшейся в услужливо расступившемся грунте озера, дремал Огненный Шар. Но одно из существ, живущее в его снах, порождённое удивительным воображением, всё же вырвалось наружу, покинув пределы глубокой воронки. Неизвестно откуда ОНО явилось: из кошмара ли или из некоего прекрасного сновидения. ОНО всплыло на поверхность озера, превратившись в могучего гигантского змея, от соприкосновения с кожей которого, холодная вода бурлила и шипела.

Но ведь кожа обычных змей всегда холодна?

Особый то был змей. Змей из сна Огненного Шара, рождённый воображением пришельца из расколовшегося неба. Никто не ведал, что змей сулил людям: благо или проклятие? Скорее всего, он явился к ним, дабы причинять и то и другое: радость и страдание, горе и печаль, тоску и успокоение. Неспроста всплыл он на зеркальной поверхности озера, ибо была в нём Великая Сила…

Со временем много наплодил этот змей гигантских анаконд, которыми так и кишели прибрежные заросли горного озера. Но задолго до этого произошли жуткие и непостижимые события, и в этих событиях гигантский змей сыграл роковую роль, повлияв на судьбу целого народа…

…Немекене сделал небольшую паузу и, выпив немного воды, прислушался к ночным звукам, окружающим, словно непроницаемый колпак, их маленькое селение. На небе уже давно безраздельно царствовала бледнощёкая холодная богиня Чиа, но старик, конечно же, не мог видеть её жёлтый безразличный лик. Хотя слушатели были уверены – Немекене знал о том, что богиня висит сейчас прямо над его головой, и старик наверняка уже мысленно поприветствовал Чиа, которая всегда была благосклонна к его рассказам, посылая Немекене в меру прохладные тихие ночи. Те самые ночи, когда слова сами собой рождаются в волшебном воздухе, звенящем в холодных лучах Чиа.

– А как называлось то озеро? – вдруг спросил один из мужчин-охотников.

Немекене задумчиво пожевал растрескавшимися губами:

– Некоторые называли его Горным Зеркалом, но вы, наверное, знаете его, как озеро Гуатавита. Спокойна, почти недвижна водная гладь этого озера, которое день и ночь стерегут прибрежные горные утёсы. Со стороны кажется, что они вырастают прямо из воды, уходя высоко в небо. Словно рука гигантского великана бережно держит каменную чашу с зеркальной водой, на дне которой покоится остывший Огненный Шар…

Немекене прекрасно помнил то, о чём ему придется рассказывать дальше, и временами даже казалось, что он сам являлся участником тех далёких зыбких, как утренний туман на берегах горного озера, событий.

Хотя кто знает, может, так оно и было?

Сколько тебе лет, Немекене?

Откуда ты пришёл?

Как тебя звали раньше до решающей битвы с чёрной пумой?

Но молчит старик, высоко задрав седую голову к ночному небу. Ответ написан на его лице.

Он есть в избороздивших тёмные щёки морщинах, он кричит, он рвётся наружу из мёртвых слепых глаз, напоминающих два покрытых клубящимся туманом смертельно опасных озера, в которые совсем не следует заглядывать. Ответ покоится в седых волосах и растрескивающихся кровоточащих устах старика. Но только боги способны прочесть эти письмена, оставленные на теле живого человека беспощадным временем…