частичка её энергии распространялась по Архипову. В этом была какая-то особая магия.

– Устал я от работы, от трупов и вообще от Старграда. На море хочу. Хотя бы на неделю.

– Нет, нет и ещё раз нет. Никогда и ни за что. Ни за какие коврижки! Даже не заикайся об этом, – сказала Регина и убрала руку от подбородка.

– Свадебное путешествие. Сочи. Море. Солнце, – начал он перечислять соблазны.

Ворон заёрзал на крыше буфета.

"А я? А как же я? Меня возьмёте с собой?"

– Мы никуда не поедем. Успокойся, Гриша, – твёрдо сказала Регина, откидывая назад прядь чёрных волос. В детстве её смоляные кудри исчезли – волосы распрямились от перенесённого шока.

Архипов внезапно хлопнул себя по лбу.

– Я знаю, в чём дело. Ты боишься пляжа, – догадался Руслан.

– Вот именно! Как ты себе это представляешь? Выхожу я в купальнике, и тут все отдыхающие бросают свои курортные дела и бегут на меня пялиться, – выпалила девушка, покраснев от возмущения.

После четырнадцати лет Регина ни разу не купалась и не загорала на людях. Пожар, унесший в бездну родителей, оставил на её теле неприглядные ожоги и наложил рубец на её сердце. Вспоминая о том пожаре, карие глаза девушки превращались в чёрные угольки. Рана до сих пор затянулась не полностью.

– Теперь у тебя есть я. Тебе нечего бояться, – сказал Архипов, встал, приобнял сзади и поцеловал в макушку.

– Не подлизывайся. Я не поеду на море.

– Тебе нечего бояться, когда рядом с тобой такой красавец. Все будут смотреть только на меня, – сказал Руслан, втянув живот, и принял позу манекенщика. – Обещаю.

Регина посмотрела на жениха. Назвать Руслана красавцем было трудно. Полноватый, кучерявый, светлые волосы, светлые глаза, обычный парень каких тысячи. Его отличала лишь военная выправка, которая плохо сочеталась с мягким, добрым взглядом.

– Ну, да. Как я могла забыть, что ты неотразим, – ответила Регина, стукнув его по плечу.

На следующий вечер Регина после работы готовила очередной кулинарный шедевр. Курицу, запечённую с черносливом и заправленную сметанным соусом. Руслан язык проглотит как пить дать. Но тут в дверь позвонили.

У калитки стоял темноволосый мужчина явно южного происхождения. Красная рубашка неожиданно изящно оттеняла его смуглое лицо с орлиным профилем. Точно к ней?! Девушка оглянулась, может к кому-то другому пришёл.

– Вы к кому? – спросила она настороженно.

– Я сюда, – сказал южанин, сверкнув белыми зубами. – Регина Ростоцкая, да?

– Да, – растерянно ответила девушка.

– Ты должна мне помочь. Даже не мне! Другу!

Регина покрылась испариной. Во-первых, она кому-то должна. Неприятно. Во-вторых, должна другу южанина. Дожили, докатились. Должна неизвестно кому.

– Меня зовут Багомед. Можно просто – Борис, – представился всё также из-за калитки мужчина со стереотипным кавказским акцентом. – Я в пожарке работаю. Мне про тэбя Иван Фомин рассказывал. Можно войти, да?

Регина провела гостя в дом, усадила за круглый стол, покрытый зелёной кистястой скатертью, предложила чай. С Ваней Фоминым они учились в школе.

– Я прямо не верю Ивану. Как такая красивая молодая дэвушка и преступников ловит. Убийцу бывшего мэра нашла, да? – сказал Борис, уважительно выпятив нижнюю губу и покачивая головой.

Регина понимала, что это дешёвый подкат, но всё же покраснела. Кончики ушей горели огнём.

– Было дело, да. Что у Вас случилось? – спросила Ростоцкая, откидывая назад чёрные волосы.

– Воопще бэда, слюшай. Друг сидит в турьме. Ни за что посадили! Как так можно?! А?! – сказал южанин, вспыхнув, как солома в костре. Моментально.

– Ну, а почему Вы сюда пришли? Идите к прокурору, к следователю. Обвинение предъявили уже? – поинтересовалась девушка, пододвигая гостю вазочку с конфетами.

– "Вы обвиняетесь в убийстве". Так сказали, – передразнил Борис. – Я им не доверяю. Полиции, прокурору всё равно, кто будет сидеть. А Марк, он хороший. Настоящий джигит. Он не может быть убийцей. Я сказал!

– Так. Давайте по порядку. Вашего друга зовут…

– Марк Климчук. Он тоже пожарный, – немного подумав, южанин добавил. – Был.

– Как так? Почему был? – спросила Ростоцкая, выгибая левую бровь.

– Инвалид он. Проблемы со здоровьем. Тут болит, – показал Борис себе на грудь. Непонятно, то ли сердце имел в виду, то ли лёгкие. Не важно, в общем. – Домой пришли, скрутили. Вы, говорят, женщину убили, и увезли. Скажи, как так можно, а?!

– А почему к нему пришли?

– А я откуда знаю?! Я – пожарный, а не слепая бабушка Ванга. Угадывать не умею.

– Понятно. Ну, давайте посмотрим, что там, – сказала Регина, встала и вытащила из ящика буфета колоду карт.

Давно она их в руки не брала. Да вот как раз в прошлом году из-за убийства мэра и доставала в последний раз. Не любила тревожить их по пустякам. И вообще не любила гадать, хоть и умела. При гадании энергия уходит, как вода в сухую землю, а восполнять её потерю ох как трудно.

– Сдвиньте карты, – попросила Регина, протягивая колоду Борису.

Раскинула карты. Нахмурилась. Ещё раз раскинула. Вздохнула.

– Плохо всё, да? – не выдержал гость. Тишина давила на уши и на пылкую южную натуру.

– Не плохо, но и не хорошо.

– Э, слюшай, зачем туман наводишь? Прямо говори, – выкрикнул Борис, жестикулируя.

– Он действительно не виноват. Ваша правда, – сказала девушка, при этом между бровями образовалась упрямая складка.

– Не зря тебя хвалили. Умная дэвушка, – мгновенно сменил гнев на милость брюнет. – Полицейским своим скажи, чтобы Марка отпустили.

– На основании чего? – не поняла гадалка.

– Вот! Вот чего, – сказал Борис, схватил короля червей со стола и поднес к лицу девушки.

Гриша раскаркался.

"Ну и юморист! Уж не Гарик ли свет Мартиросян к нам в гости пожаловал?"

– Гадальные карты не принимаются в качестве доказательства невиновности.

– Что нужно сделать тогда?

– Найти настоящего убийцу.

– Так найди! – сказал Борис, поднял плечи и развел руки в стороны.

"Как будто это так просто. Что же сам не нашел? К Регине прискакал за помощью. Тоже мне джигит".

– Вон, даже птица понимает, что это сложно, – кивнула в сторону буфета хозяйка.

– Что она там понимает эта птица? Сложно ведро солярки выпить или сгоревшему человеку жизнь вернуть. Это сложно. Ты же умеешь ловить преступников, все так говорят.

– Я?! – удивилась хозяйка, округляя и без того большие глаза. Они из карих превратились в чёрные.

– Ну не я же! – вспылил южанин. Немного остыл и вкрадчиво добавил. – По-братски прошу, помоги моему другу. Любые деньги заплачу. Мамой клянусь!

Любые?! Регина встрепенулась, карие глаза опять вспыхнули. Перед мысленным взором зашелестели страницы каталога свадебных платьев. Она даже запах типографской краски почувствовала. Там ещё были костюмы для свидетелей и детей. Блондинистая Анютка, и так походившая на принцессу,