Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Гликман, - тихо сказал Купер.
Остальные посмотрели на него.
- Я удалил его идентификатор и пароль из системы безопасности, но когда я просмотрел отчет сегодня утром, то увидел, что он вернулся в систему...
- И ты ничего не сказал? - Дитс впился в него взглядом.
- Я собирался, но вас еще не было, и... а потом числа появились на моем экране.
- Гликман. Дерьмо.
Кигельман покачал головой.
- Я знал, что мы должны были позаботиться об этом парне, когда он ушел из Агентства. Долбаный псих.
Розенталь взглянул на Купера, увидел встревоженный взгляд друга, подумал о Гликмане, и впервые с тех пор, как все это началось, его пробрала холодная дрожь, и он испугался.
Расчеты выполняются автоматически, встроенные в программу. Ему даже не нужно видеть цифры.
Он взламывает новый код доступа, проникает в Агентство. Терминал Розенталя, если он правильно помнит, но он не уверен.
Он посмеивается про себя, задумывается на мгновение, затем делает себе подарок, вызывая короткую, ограниченную последовательность цифр на своем собственном экране.
Тридцать пять, восемнадцать, шестьдесят два...
Он кричит, прижимаясь эрегированным членом к дисководу, и кончает.
Розенталь сидел в кабинете Дитса вместе с Дитсом, Кигельманом, Лэнгли и еще одним неназванным членом высшего звена Агентства. Вопросы задавал Дитс, но явно человек из Агентства дергал за ниточки. Он знал, что Купера уже допрашивали в больнице. После него вызовут Гамильтона и Грина.
Они хотели знать о Гликмане.
Не так уж и много он может им рассказать. Не так уж и много он знает. Конечно, он работал с Гликманом в течение своих первых четырех лет в Агентстве, но в целом он был чуть больше, чем мальчик на побегушках, и даже с большущей натяжкой они не могли считаться приятелями.
Черт, он считал Гликмана психом еще до этого “инцидента".
Дитс откашлялся.
- Еще один вопрос, прежде чем вы уйдете: у вас нет сомнений в том, что Гликман мог придумать что-то подобное?
Розенталь покачал головой.
- Если кто-то и мог придумать что-то настолько сложное, не говоря уже о том, чтобы реализовать это, так это Гликман. Может он и сумасшедший, но он гений. И... и у него был мотив играть с нами вот так.
Человек Агенства заговорил в первый раз.
- А вы не думаете, что он мог разработать эту штуку, а потом продать ее конкурирующей стране?
Розенталь пожал плечами.
- Понятия не имею. Я не знаю симпатий этого человека. Я знаю, что он имеет зуб на Агентство, и я понимаю, что он делает что-то подобное, пытаясь отомстить нам, - он сделал паузу. - Мне просто интересно, что будет дальше.
Дитс мрачно кивнул.
- И мне тоже.
- Спасибо, - сказал Кигельман. - Мы позвоним вам, если нам понадобится что-нибудь еще.
Розенталь встал, пошел на выход, потом медленно обернулся.
- Еще одна вещь. Вы никогда не думали, что, возможно, это как раз то, что заставило Гликмана свихнуться? Я имею в виду, если эти цифры могли заставить Купера... делать то, что он делал, как насчет всех цифр, которые есть у Гликмана в голове? Я имею в виду, что он сидел здесь, думая об одних числах, думая о других, отбрасывая некоторые, добавляя новые. Может быть, это похоже на компьютерный вирус в его мозгу. Может быть, формулы и последовательности, которые захватили его разум, поработали над ним. Может быть, они заставили его... сделать то, что он сделал.
- Может быть, - рассеянно сказал Кигельман. Он кивнул в сторону двери. - Спасибо.
Розенталь вышел из кабинета, чувствуя себя немного раздраженным. Он не ожидал, что будет в этом участвовать. Понимал, что он человек маленький, вовлечен в это дело лишь постольку, поскольку был свидетелем. Но если они хотят узнать его мнение, то, по крайней мере, могли его выслушать.
Кроме того, нравится им это или нет, но это была математическая задача. Если они действительно хотят знать, что происходит и почему, вместо того, чтобы просто знать - кто, им придется посвятить в это ученых.
В противном случае они упустят всю суть.
Он вернулся к своему рабочему месту, достал папку с проектом А-986 и включил терминал.
И увидел цифры на экране.
Он кончил мгновенно. Это был самый мощный оргазм в его жизни. Его пенис мгновенно перескочил из вялого состояния в эрегированное и выплеснул, казалось бы, бесконечное количество горячей спермы в штаны. У него хватило здравого смысла быстро отвести взгляд, неуклюже потянувшись к выключателю, даже когда на него накатил второй оргазм.
Он заставил себя думать о чем-то еще, кроме чисел. Он видел цифры на экране в течение доли секунды, но боялся, что все еще сможет вспомнить их, поэтому намеренно очистил свой разум от всех математических мыслей.
Его первой реакцией было вбежать обратно в кабинет Дитса и сказать этим самонадеянным придуркам, что он стал мишенью, и им, черт побери, лучше посвятить его в это дело. Сначала Купер, потом он сам? Здесь была какая-то закономерность. У Гликмана был план. Он знал, что делает, и пробирался вверх по служебной лестнице Агенства.
Но его второй мыслью было то, что он должен распечатать скриншот экрана и сохранить его для себя.
Кто-нибудь понял, что произошло? Он украдкой оглядел модульные стены своего рабочего места, но никто не смотрел в его сторону. Никто этого не заметил.
Он посмотрел себе между ног. Темное пятно на промежности его светло-серых брюках было огромным и заметным. Внутри нижнего белья сперма загустела и стала холодной. Опустошенный пенис болезненно пульсировал.
Что, черт возьми, с ним случилось?
Политика гласила, что все полученные данные должны оставаться в лаборатории. Любое нарушение правил было поводом для увольнения и основанием для судебного иска. Вся работа была собственностью Агентства. И он это знал. Он согласился с этим. Он каждый год подписывал обновленные инструкции на этот счет и до сих пор даже не мог вспомнить случая, когда у него возникло бы хоть отдаленное искушение нарушить свою клятву.
До сих пор.
Было что-то пугающее в этой внезапной перемене его преданности и чувств.
Он подумал о силе этих двух оргазмов.
Что там говорил Фрейд о том, что секс является движущей силой всех человеческих устремлений?
Он распечатает себе скриншот, а потом расскажет Дитсу, и пусть Агентство возьмет все на себя. Какой от этого может быть вред? Он не
