— Хорошо. Вот только есть один нюанс. Мортиру-то я запрячу, а тебя?

— Я — неодушевленный предмет. Как ни грустно это признавать. Поэтому проблем не возникнет. И более того, мне было бы крайне любопытно узнать, что находится на той стороне. В непроявленной реальности.

— Не грусти, Вел — улыбнулся танк — По мне, так ты живее всех живых.

— Благодарю вас, господин Герман.

- У-у-у… чёрт бы тебя побрал! Сука, падла, ДЕРЬМО!

Нечаянно соскоблив лишний кусок, Гундахар в гневе выбросил камень, что скрупулезно ковырял ножом последние полчаса. Затем материализовал в руках новый.

— Велранин! Закрой варежку, твою мать! И следи за дорогой!

— А что ты делаешь? — поинтересовался Эстир.

— Затива.

— Странно. Я думал, тут любая галька подойдет.

— Нет. Затив — это не просто обычный камень. У него есть своя история. Я забрал его с собой в тот роковой день, когда навеки покинул Зунгуф. И с тех самых пор всегда держал при себе. А затем потерял. Из-за проклятых друидов, что взорвали тоннели Солтмира.

— Ясно. А что за надпись?

— Тебе не понять. Это старый язык игвов. И ты недостоин, слышать его звучания.

— «Квилгар-варох та Игвери Зунгуф» — тихо произнес я.

Гундахар ошарашено посмотрел в мою сторону.

— Откуда ты знаешь?! Я никому его не показывал! НИКОГДА!

— Кажется, твой старый друг у меня — я материализовал на ладони сгенерированный Стихиалиевым Кубом предмет — Это он?

— ЗАТИВ!!!

Генерал вырвал у меня из рук камень и радостно прижал к груди, воркуя при этом что-то непонятное на древнем наречии.

Глядя на это, Герман картинно закатил глаза и отвернулся к окну. Он всё еще злился на Гундахара. Да и у меня до конца в голове не укладывалось, как можно сперва биться насмерть, спасая друг друга, а затем швырять в озеро к крокодилам спящее тело.

Через пятнадцать минут игв, наконец, успокоился.

— И чтобы вы знали, я не псих.

— Да-да, конечно — фыркнул танк.

— Охотно верю — кивнул шаман.

Генерал выдержал длинную паузу.

— В юношестве на Зунгуфе я ходил охотиться на серых ацилий. Тут этих монстров называют «арсан-дуолай». Водятся в грязевых трясинах, коих у нас было много. Вулканы топили лёд, и тот стекал в многочисленные трещины вместе с землей и пеплом. Чтобы их поймать, надо было подождать, пока на поверхности не появятся пузырьки, а затем резко сунуть туда руку. Ухватить прямо за раскрытую челюсть.

— И что с того?

— Я их ловил сотнями. Больше, чем кто бы то ни было. И не боялся их острых клыков. Как и не страшился пихать руки в трясину. Хотите знать почему? Потому что я был готов. В моём распоряжении были специальные защитные перчатки, криолитовый кол и стальной крюк. Повторяю, я не надеялся, что всё обойдется и мне чудесным образом не отхватят кисть, а был готов. Надежда — не тактика. Ясно?

— Думаю, мы тебя поняли — кивнул я — Расслабились, накосячили с охраной лагеря и не заметили, как ты подкрался в ночи. За что и поплатились купанием с крокодилами.

— Верно. В былое время я бы просто перерезал вам глотки. В качестве назидательной меры. Но, видимо, с возрастом стал добрее. Однако чтобы больше подобного не было. Будь на моём месте враги, они бы не стали ни с кем церемониться.

— Ты прав — согласился я — Стоит больше внимания уделять безопасности.

— Что-то я скучаю по Августу — тяжело вздохнул Герман — Тот хотя бы просто орал и в перерывах глушил «Мозгобойню». А не играл в баскетбол мирно спящими людьми.

Вскоре Вел вырулил из леса и встал на курс, пролегающий через огромное золотистое поле. Длинные овеваемые ветрами колосья пшеницы, в совокупности напоминающие волнующееся море, и гуляющие вдалеке дикие лошади на фоне заснеженных пиков гор. Красота, да и только. Добавить еще кусок ясного неба и чернеющие на горизонте тучи — получится превосходный пейзаж. Хоть останавливайся и хватайся за кисть.

— Воу! Глядите — Герман ткнул пальцем куда-то вбок.

Взглянув по указанному направлению, я увидел уродливые следы цивилизации: разноцветную свалку мусора, состоящую из сотен и тысяч искореженных механизмов и возвышающийся в её центре гигантский корабль. Целый, мать его, танкер, что лежал на боку и исторгал из себя черные столпы дыма вперемешку с потоками искр.

— «А.Т.О.М — 5» — прочитал я название, перечеркнутое цепью от монструозного якоря.

— Интересно, как он тут оказался? — спросил Локо — До ближайшего моря километров семьсот.

— Без понятия.

— А еще я вижу поляну мегалитов — снова подал голос Герман — На окраине свалки. Может, остановимся? Надо бы пополнить запасы. Плюс получить награду за уничтожение Антиквара.

— Я бы не рекомендовал вам этого делать — сказал Атлас — «Атом — 5» — одна из цитаделей гильдии мусорщиков. Бандитов. А заправляет ими на редкость кровожадный игв Сакуал Хан, по прозвищу «Кура-Пира».

— Ты его знаешь? — спросил у генерала шаман.

— По-твоему я должен знать всех когда-либо родившихся игвов, тупица?

— Нет, но глядя на вон ту миленькую инсталляцию, у меня почему-то складывается ощущение, что вы — дальние родственники.

Глас кивнул в сторону участка поля, сплошь усеянного кольями с нанизанными на них мертвецами.

— Энкиэ тхон…

— Так, надо срочно поговорить с Ар-Хаконом и Мистером О.

Прямо на ходу я приоткрыл боковую дверь и подал сигнал «Адмиралу». Затем ухватился и вскарабкался на опущенную в мою сторону подвесную лестницу.

— Добро пожаловать на борт, господин Эо — козырнул мне Стигга — Прошу.

Орк услужливо приоткрыл крохотный люк.

Герман прав. Нам действительно необходимо пополнить запасы. Кто его знает, когда в следующий раз нам повстречается поляна мегалитов? Но, как и сказал Гундахар, прежде чем совать кулак в грязевую трясину, важно хорошенько к этому подготовиться.

Скрип колес, запах гнилой плоти и тусклое освещение…

Украшенный надувными шариками вагончик медленно катился по коридору из декораций. Это был театр. А точнее — срежиссированный психопатом спектакль. Намертво прикованные к трубам, мы видели картины с изображением танцующих пони, свисающие с потолка красочные ленточки и пригвождённые к стенам трупы, что при нашем приближении взрывались хлопушками, испуская из себя конфетти вперемешку с кровью и разноцветными леденцами.

Внезапно впереди послышалось шипение граммофона, и заиграла успокаивающая музыка. Следом свет прожектора опустился на площадку, где стоял очередной мертвец. Подвешенный за тонкие цепи, словно марионетка, и разодетый в кожаные штаны и косуху, он плавно поклонился, а затем широко открыл рот, в глубине которого показался динамик.