— Ты как? Я испугалась за тебя.

— Это я испугался за тебя! Сколько раз говорил, не высовывать нос из дома во время грозы!

Он начал агрессивно обвиняющим тоном, но к концу фразы его подбородок снова дрожал, а в уголках глаз появились крошечные капли.

— Хорошо! Я обещаю, что больше не выйду!

— Поздно! — старческий глухой крик неприятно резанул по ушам, — теперь тебе придется уйти с ними…

Он продолжал что-то бурчать под нос, иногда повышая слабый голос, срывался на слезы, и все время гладил мою ладонь.

— Что с ним? — одними губами я поинтересовалась у медсестры, а та лишь пожала плечами.

— Утром его снова осмотрят.

— Утром я буду уже у них! Вот этими руками придушу старую ведьму!

Медсестра сочувствующе взглянула на меня и покинула палату. Да уж. Если дедушка сошел с ума, тяжко мне придется…Я слышала, что во время сердечных приступов наступает кислородное голодание тканей мозга и часть из них отмирает. Похоже, что дедулин мозг сделал именно это.

— Наконец-то! Она точно ушла? — суховатая ладонь указала на дверь, заставляя меня убедиться в том, что мы остались одни. Ночь мне предстоит веселая. Спать дедуля, похоже не собирается.

— Ушла.

— И ты иди. Зайку покормить надо.

При одном только упоминании о Зайке, меня бросило в холод. Только не это!

— Нет! Останься! Я тебя не отпущу одну! С тобой поеду! Где мое кресло?

Эта канитель длилась еще минут десять, пока дедушка не устал отдавать приказы и крыть какую-то ведьму, на чем свет стоит.

— Не выходи из палаты. Ясно?

— Ясно!

Я демонстративно достала из шкафа запасную подушку, плед, и, подобрав ноги, устроилась на диванчике для гостей-лилипутов.

Надеюсь, что весь этот бред – последствие действия лекарства.

— Я должен признаться тебе, Полин.

Та-а-а-к…Откровения подъехали. Нет, я была очень рада тому, что с дедушкой все в порядке, но это его безумное поведение настораживало.

— Я же не всегда был такой немощный и старый, как теперь. Когда-то я был молодым, а к этому обязательно прилагается глупость и дерзость.

Я хотела было возмутиться, потому что на тот момент мне казалось, что это камень в мой огород, но сдержалась.

— Я учился в особенном месте, путь в который обычным людям был закрыт.

— Что за место? Ты говорил, что из бедной семьи.

— Деньги – не самый ценный ресурс, во всяком случае, так было в те времена. А вот сила…

Не припомню, чтобы дедушка прославился в качестве штангиста или еще какого-нибудь супермена-толкателя поездов.

— Магическая сила! — дедуля заговорил голосом сказочника с центрального телевидения, что каждые выходные в восемь рассказывает малышам сказки, и я окончательно убедилась во мнении, что дедушка либо под действием препарата, либо…тронулся.

Дальше я слушала в пол-уха. И то ли диван оказался вполне пригодным для сна, то ли дедушкин монотонный рассказ, погружали меня в дрему. Изредка я кивала и вставляла «угу» и «надо же!», а дедушка все говорил и говорил…

Сон почти поглотил меня, когда перед внутренним взором предстал ОН – мужчина в черном, появившийся из ниоткуда. Такой реальный, что казалось, я даже почувствовала его дыхание на своей щеке.

Я подорвалась на месте, и путаясь в пледе, чуть было не упала на пол. Еще и несколько секунд сообразить не могла, где я. Но постепенно сознание вернулось. Я часто заморгала, пытаясь спросонья вникнуть в смысл рассказа.

— После того поединка, мои силы иссякли. Я уже не представлял никакого интереса ни для университета, ни для этих предателей, поэтому обо мне просто забыли. А вот о моем долге, видимо, нет…

Дедушка печально выдохнул, зевнул, его веки сомкнулись.

Вот сказочник! Не думала, что у него такая бурная фантазия. Жаль прослушала половину. Зато теперь можно спокойно закрыть глаза и наконец уснуть.

Впрочем, выспаться мне не удалось. Все же я погорячилась, посчитав диванчик вполне удобным. Колени затекали, и как бы я не пыталась выпрямить ноги, поза для сна была все равно неудобной. Шея, спина, руки – все болело. И даже, если мне удавалось найти более или менее удобное положение для сна, тут же всплывали воспоминания о прошедшем вечере, и сон как рукой снимало.

Ближе к обеду дедушку осмотрел врач, сделал назначения, приказал мне следить за их выполнениями и отправил нас домой. Убедившись, что дедушка в порядке, я оставила его наедине с телевизором и ушла к себе наверх. Меня как раз ждала незаконченная работа – натюрморт для приятельницы. Она снимала комнату в доме напротив, а ее окна выходили прямо на мои. Бывало, вместе мы пили кофе или коктейли, не выходя из дому, а просто высунувшись в окно.  Она шила потрясающие копии нарядов знаменитых брендов. Для своих, чтобы никто не догадался. И вот сарафан в стиле Дольче уже на мне, а пионы сами себя так и не нарисовали. Надо бы закончить, но кровать так и манила. Увидя ее, мягкую и большую, я не смогла устоять перед соблазном прилечь хотя бы на минуточку.

— Окно закрой! И ставни! — послышалось снизу.

— Хорошо! — я послушно погрузила комнату во тьму. Ну, сам бог велел лечь поспать, не буду же я зрение портить, дедушке перечить. И с чистой совестью уснула.

Возня на первом этаже поначалу не насторожила меня. В комнате было темно и понять, который час не представлялось возможным. Наверняка сейчас обед, и к дедушке пришли его друзья выпить кофе и справиться о его здоровье. Но, когда снизу послышались возмущенные крики…

Я нащупала телефон, лежащий на полу у кровати. Без четверти пять. Старик снова повздорил с кем-нибудь из соседей? Он это дело любит. Да и итальянцев пастой не корми, дай покричать. Никогда не влезала в эти разборки, на деле оказывающиеся дружескими препираниями, чисто для развлечения, но дедушка после больницы! Ему нужен покой.

Ноги после сна были ватными. Я с трудом поднялась с постели, чувствуя, как меня морозит от недосыпа, но крики, становящиеся все громче, не оставляли времени на раскачку. Я пригладила примятое платье, в котором так и легла спать, перекинула волосы на одну сторону, прочесав их пальцами, и, зевая, вышла на лестницу.

Мгновенно воцарилась тишина. Все замолчали, или это я так зевнула, что даже оглохла? Но лучше б оглохла. Потому что оглохнуть лучше, чем вывихнуть челюсть.

А еще лучше ослепнуть, потому что…

У подножия лестницы стоял ОН.

В моем плаще! Нет, не в моем, конечно, в том, что он вчера дал мне погреться…Стоял и смотрел, как я, путаясь в ногах, спускаюсь, и насильно пытаюсь остановить эту проклятую зевоту. Как я от испуга заикаться не начала? А что! Был бы полный комплект.

Сердце мгновенно сбилось с ритма, и кажется, вся кровь хлынула к моим щекам. Что этот человек забыл в моем доме? И почему он так смело смотрит на меня?