Проходя мимо охранника, который неподвижным памятником стоял у дверей дома, Джесси притормозила.

— А знаешь что, Вилли, — сказала девушка, глядя ему в глаза. — Я тут подумала, сделаю я и тебе праздник, отпущу на день. Ты мне до вечера не нужен, так что можешь погулять.

— Да, мисс? О, мисс… — в восторге пролепетал охранник. — Благодарю вас.

Охранник заулыбался. Еще бы… Джесси знала, что у Вилли есть подружка, официантка в кафе. Джесси однажды стала свидетелем нагоняя, что устроила мать влюбленному охраннику. Тот без разрешения отлучился на полчаса. Приспичило ему взглянуть на свою пассию.

Сегодня Джесси захотелось побыть доброй феей. Ей было самой хорошо, и она хотела сделать хорошее для кого-нибудь другого.

А еще ей хотелось одиночества. Няню Кристи в связи с отъездом девочки на отдых отпустили еще вчера. У горничной Сьюзан по графику сегодня выходной. Садовник, старый Билл, который работал в их доме столько, сколько Джесси себя помнит, еще пару дней назад уехал к заболевшей сестре.

Джесси радовалась одиночеству. Какое счастье находиться в доме, в котором не слышно никаких лишних звуков, никто не путается под ногами, ни от кого не слышишь ненужных советов.

Она давно решила, что в ее собственном доме уж точно никого постороннего не будет. Прислуга только приходящая. Сделала свое дело и ушла, а не жила постоянно, как в родительском доме. Луизу же это устраивало. Она любила, чтобы вокруг нее был народ. Любила давать указания, любила руководить. Если бы мать Джесси работала, то обязательно стала бы хорошим руководителем. Она умела заставить слушаться ее.

Джесси была не такая. Она пыталась до минимума свести свой круг общения. А чтобы вступать в разговоры с прислугой, обсуждать с ними проблемы, такое ей и в голову прийти не могло.

Она выглянула в окно и увидела, как охранник Вилли быстрым шагом направился по дорожке к воротам.

— Я одна! — Джесси закружилась по комнате. — Я одна!

Она включила стереосистему. Тишину дома нарушил мощный голос джазовой дивы Аниты о'Дэй. Джесси обожала эту певицу. Бетти всегда подшучивала над ее пристрастием.

— Нашла кого слушать, — удивлялась подруга. — Ей же сто лет в обед будет. И как можно на такое старье время тратить?

Джесси не спорила, лишь плечами пожимала.

Но в последнее время она предпочитала ставить любимые диски, когда была в одиночестве.

Кроме Аниты о'Дэй у Джесси была еще одна страсть. Ванна. В ней она могла сидеть часами. Просто так, полностью расслабившись и ни о чем не думая, получая наслаждение от обволакивающей тело теплой воды и ароматов, испускаемых воздушной пеной. За это она частенько получала нагоняи от матери, не понимающей, как можно тратить жизнь на бездумное просиживание в воде.

И опять Джесси не спорила. Хотя не понимала мать, тратящую жизнь на бессмысленные разговоры по телефону.

Сегодня же, когда она сама себе хозяйка, Джесси не могла лишить себя радости погрузиться в ванну.

Наполнив ее горячей водой и вылив туда половину флакона пены, пахнущей сладкой земляникой, Джесси скинула одежду и села в воду. Блаженство разлилось по ее молодому телу.

Девушка откинула голову на подставку и прикрыла глаза. Несколько минут она наслаждалась ощущением счастья. Джесси представила, что она одна во Вселенной. Она царица этого мира, и никто не смеет ей мешать.

Она увидела себя на необитаемом острове, одну. На ровный, покрытый желтым песком берег лениво накатывались голубые волны. То тут, то там виднелись выброшенные морем ракушки. Но ей стало от этого грустно. Быть единственной владелицей рая оказалось скучно. Лучше бы с ней там оказался любимый, единственный, понимающий ее человек. Но, к своему удивлению, она никак не могла представить рядом с собой Дэниела. Не вписывался он в идеалистическую картинку. Джесси усилием воли вызывала его образ, но он исчезал, таял. Возникал кто-то другой. Но вот этого другого Джесси никак не могла рассмотреть. Зыбкий, подернутый дымкой тумана силуэт никак не хотел приобрести очертания. Но он был рядом с ней, волновал.

Джесси медленно провела языком по губам. Они требовали поцелуя. Яростного, страстного поцелуя. Такого, какой мог подарить настоящий мужчина.

И вдруг пелена с зыбкого образа спала, и Джесси явственно увидела его перед глазами. От неожиданности она даже вздрогнула, но сразу же, поняв, что это лишь в воображении, вновь расслабилась. Но как же ясно она его представила! Белокурые волосы растрепал ветер, клетчатая рубашка обнажает мускулистую грудь, узкие джинсы закатаны до колена.

— Нет, только не это… — выдохнула Джесси. — Только не он.

И, чтобы прогнать наваждение, ушла с головой под воду.

Когда Джесси вышла из ванной, раскрасневшаяся и обмотанная полотенцем, что-то заставило ее застыть на пороге.

Джесси прислушалась. В доме стояла тишина. И этой тишины она ужасно испугалась, Испугалась так, что мурашки по коже побежали. Вся истома быстро улетучилась.

Она прекрасно помнила, что стереосистему не выключила. Включая воду в ванной, она еще подумала об этом. Потом решила: пусть Анита о'Дэй поет. Да и спускаться голышом со второго этажа в гостиную не хотелось. Сама стереосистема остановиться не могла. Воспроизведение было включено на круговой повтор.

А сейчас голоса любимой певицы не слышно.

Джесси затаила дыхание, ей послышался какой-то звук внизу. Несколько секунд стояла неподвижно, но больше ничего не услышала.

Глупо стоять, приклеившись к косяку двери. Осторожно, на цыпочках, Джесси подошла к лестнице и начала спускаться. Мягкий ковер заглушал шаги. Джесси ужасно боялась, что лестница под ее ногами заскрипит, поэтому спускалась медленно и осторожно. От лестницы до дверей гостиной всего лишь несколько шагов, но это расстояние Джесси преодолела с большим трудом. От волнения ладони вспотели, колени предательски дрожали.

Она прислонилась спиной к холодной стене. Вот они и вернулись, ее детские страхи. Маленькая Джесси ужасно боялась пустых комнат. Ей казалось, что в каждом углу притаилось чудовище и только и ждет, когда девочка останется одна. Она ни на минуту не отпускала от себя няню, чем доводила обычно сдержанную и добрую женщину до истерик. Джесси уговаривали, угрожали, даже водили на прием к психиатру. Ничто не помогало.

С годами детские комплексы ушли. Но вот сейчас на Джесси напал тот панический страх, который, как ей казалось, она оставила в детстве. От бешеного рывка из дома на улицу ее останавливал еще больший ужас. Только не шевелиться, только не шуметь. А лучше всего раствориться в стене.

Нет, Джесси уже взрослая, она не даст страху взять над ней верх. Досчитав до десяти, она оторвалась от стены и, нажав на ручку двери, толкнула ее.

— Ну что ты там топчешься, принцесса? Я уже заждался тебя. Извини, я выключил музыку. Не терплю джаз.