Сегодня с утра темноволосая девушка ужеотыграла несколько часов, повторяя выученное ранее, поэтому сейчас хотелапросто посмотреть легкий фильм или поболтать с живущими за рубежом друзьями поскайпу. А начать учить новое произведение Марта планировала завтра - скрипичнаяпартитура терпеливо дожидалась ее в ящике стола.

Обычная память у девушки была не очень хорошей,зато ноты она обычно запоминала влет, потому что каждая из них для девушки былаособенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волнеэтих эмоций Марта умудрялась учить текст наизусть. А если произведение сильноей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Правда,бывало и так, что если девушка не могла прочувствовать произведение и всейпалитры его чувств, то и с большим трудом запоминала его.

Музыка была частью Марты с раннего детства, иуже, кажется, неотъемлемой частью. По крайней мере, без нее она себя непредставляла. Девушка до сих пор помнила, как в раннем детстве впервые случайноуслышала звучание скрипки. Произошло это тогда, когда маленькая Марта со своеймамой пришли в гости к ее подруге, которая приходилась девочке крестной. ИринаИвановна - так звали эту женщину - была профессиональной скрипачкой и, внявпросьбам гостей, согласилась сыграть им одно из произведений бессмертногоПаганини. Марта, которой тогда на музыку было совершенно фиолетово, если это,конечно, была не музыка из любимых мультиков, с ногами залезла в кресло икруглыми глазами уставилась на Ирину, взявшую в изящные руки какую-то страннуюдеревянную штуковину и тонкую палочку. Женщина взмахнула смычком, прижавскрипку к плечу, и уже вскоре в глазах у маленькой Марты стояли слезы, которыеона усердно скрывала ото всех, прижавшись к пахнущей кожей спинке кресла щекой.Она не знала, почему плачет и до сих пор не могла понять, что заставило ее,четырёхлетнего ребенка, лить слезы из-за скрипичной игры. Нет, ей не было плохоили страшно, не хотелось залезть на ручки к маме или начать рыдать навзрыд.Марта просто чувствовала, как по ручкам и ножкам бегут мурашки, и непонятныещекотные ленточки-волны поднимаются из груди к голове, заставляя слезысобираться в уголках глазок.

Зимнее самозабвенное исполнение крестной"Каприза N 24" Паганини стало самым ярким дошкольным воспоминаниемМарты. Она до сих пор видела внутренним взором силуэт Ирины, державшей в рукахскрипку и стоявшей на фоне не зашторенного окна, за которым падали белыекрупные хлопья снега и густыми фиолетовыми мазками сам себя рисовал непо-декабрьски теплый вечер. В тот вечер Марта влюбилась в музыку.

Кстати, именно Ирина Ивановна первой заметилалюбовь крестницы к загадочному миру звуков, и она же первой поняла, что слух уМарты отличный, который просто необходимо развивать. К тому же голос у девочкибыл выразительным и чистым, да и чувство ритма ей оказалось не чуждым. МамаМарты часто потом говорила, что музыкальный талант - это единственное хорошее,что смог подарит ей ее мерзкий отец, довольно известный в узких кругах пианист.

Когда Марте стукнуло пять лет, по совету ИриныИвановны девочку отвели в одну из лучших музыкальных школ в городе, гдекрестная, кстати говоря, преподавала. Поскольку Ирина Ивановна заведоваласкрипичным отделением, то и Марту было решено обучать игре на этом инструменте.Она и не сопротивлялась - скрипка завораживала девочку, и те, кто умел игратьна ней, например, крестная, казались ей настоящими волшебниками, способнымисотворить чудо из какой-то деревяшки и палочки. Смычок казался ей волшебнойпалочкой, и она безумно хотела заполучить ее, чтобы тоже уметь так колдовать.

Почему-то тогда, в далеком детстве, Мартадумала, что все дело в смычке - именно он и "поет" такиезавораживающие песни, рождает необыкновенные мелодии, потому что его щекочуттонкие натянутые штуковины на корпусе. Естественно, уже в музыкалке она поняла,что звук, тембр его звучания и сила зависят не только от смычка, а от многихдругих факторов. Например, от того, из какого материала изготовлена скрипка, икакой лак при этом был использован, хорошо ли подобран подбородник. Ну иконечно почти все зависит от мастерства самого музыканта. Профессионал способенсыграть отлично даже на плохом инструменте, а недоучка, даже если ему в рукидать самую лучшую скрипку мира, не сможет выжать из нее ничего, кроме парыбездушных звуков.

После того, как Марта в четырнадцать лет закончила9 классов, она, сдав все необходимые экзамены, поступила в музыкальное училище,где проучилась четыре года и блестяще сдала все выпускные экзамены. А в прошломгоду Марта начала обучение и в городской консерватории имени Прокофьева наоркестровом факультете.

На скрипке девушка играла превосходно, зачастуюзаставляя людей, особенно не знакомых с миром классической музыки или знакомыхплохо, восхищаться техникой ее игры и ловкостью пальцев. Почему-то люди чащевсего обращали внимание не на извлекаемую из инструмента музыку, рассыпающуюсяна молекулы в воздухе или начинающую в нем же сверкать невидимымикаплями-звуками, они обращали внимание, прежде всего, на то, как бегают пострунам пальцы левой руки, а пальцы правой с такой же грациозной ловкостью, гденет места небрежности, сжимают пархающий смычок.

Исполнение на скрипке зачастую кажется людямчем-то легким и удивительным, но, наверное, мало кто знает - для того, чтобынаучиться хотя бы средне - не на уровне мастеров, а на уровне любителей -играть, нужно с самого детства прикладывать множество усилий. Постоянноезаучивание нот - скрипач, как и другие музыканты, не имеет права неразвиваться. Тысячи часов тренировок (и это не преуменьшение, ведь даже улюбителей, обремененных всего лишь парой часов занятий на скрипке в неделю,этих тысяч окажется около двух и больше - так сказала Марте однажды еще вмузыкальной школе крестная). Да элементарное удерживание инструмента на левомплече, под подбородком, кому-то может показаться не слишком легкой и приятнойзадачей!

То, на что чаще всего обращали вниманиезнакомые Марты - быстрота движений, ловкость и гибкость пальцев зависели отпостановки рук. Правильная их постановка была и остается всего лишь фундаментомигры на скрипке. Это основа игры на любом музыкальном инструменте, будь товиолончель, пианино, аккордеон или барабаны.

То, что посторонние считали в музыке самымтрудным, оказывалось наилегчайшим. И мало кто задумывался над тем, чтодействительно было трудным в этом нелёгком творческом деле - игре намузыкальном инструменте.

Марта удобно устроилась перед ноутбуком и, каки хотела, пару часов провисела в Интернете. Одновременно она смотреларомантическую комедию и переписывалась с многочисленными знакомыми и друзьями,которыми умудрилась обзавестись в большом количестве. Почти все они являлисьлюдьми творческими, яркими, не без разноцветных фейерверков в головах, затоинтересными и совсем нескучными. Правда, подавляющее большинство из нихблизкими Марте не были, но общение с ними время от времени поднимало девушкенастроение или вдохновляло - например, как сейчас, во время переписки смолодым, но уже чертовски талантливым и подающим большие надежды пианистом,проживающим в Лондоне. Русским Феликс был наполовину, по матери, которая как разродилась в городе, где жили Марта и ее родные, с детства свободно говорил надвух языках и даже пару раз бывал в России - правда, в детстве.