С велением богов нам спорить не по силам.

Долг смертных - принимать, что властный рок судил им.

Жан Расин

Ровно посредине черно-белой цветочной поляны,над которой светило тусклое солнце, вырезанное из газетных обрывков, находиласьсерая фигура, принадлежащая молодому светловолосому человеку. Он, согнув ноги иопустив на колени локти с закатанными рукавами рубашки, сидел совершеннонеподвижно, уставившись немигающим взглядом в одну точку - на застывший в своемцветении нераспустившийся бутон высокого цветка.

Этот парень не шевелился, не совершал неединого движения, но усиленно думал о чем-то, и его мысли в виде букв,вырезанных все из той же мятой бумаги, вылетали у него из головы и неспешноплыли по светло-серому мутному небу без облаков.

"Никого. У меня никого не осталось. Иничего не осталось - только воспоминания. Кому они нужны, эти воспоминания?Даже мне они не нужны. Глупая ноша. И сбросить нельзя. Так и придется таскатьее за собой всю оставшуюся жизнь.

Интересно, а сколько мне осталось? Чем меньше,тем лучше. Тем легче.

Тупая Судьба. Почему именно у меня она такая?Почему я? Что я сделал не так? Какого черта?!".

- Большого и косого. - Раздался в угнетающейтишине мужской глубокий твердый голос, искаженный едва слышным, доносящимсяиздалека визгливым смехом. Позади сидящего появился еще один мужской силуэт,закутанный в длинный, доходящий до пят плащ. Он материализовался на полянесовершенно нежданно.

- А? - от неожиданности вздрогнул парень ирезко поднял голову. - Брат?

- Нет, олень, это троюродный дядя дедушкиапельсина.

- Андрей, это ты? - потрясенно повторилсветловолосый, вскакивая с земли. Человек в плаще стоял к нему спиной, но пареньне сомневался, что перед ним его старший брат.

- Я сотни раз спрашивал сам у себя, почему уменя такой тупой братишка, но так и не получил ответа. Наверное, этофилософский вопрос. - Со смешком в голосе отозвался тот, кого звали Андреем.Или когда-то звали Андреем.

По черно-белой поляне пронесся слабый ветерок,покачнув все цветы, кроме того, с высоким стеблем, на который смотрел молодойчеловек, когда сидел на земле, погруженный в свои думы.

- Я тут слышал, ты на судьбу сетуешь, придурок.Орешь на всю Вселенную. Давай, малыш, собери остатки силы воли в кулак, вставайи делай что-нибудь. Иди против ветра, Никита, - почти ласково сказал человек вплаще. Он как будто не замечал удивления на лице младшего брата, смешанного сдетским потрясением и гневной обидой.

- Эй, зачем ты пришел?! - вплотную подбежал кнему парень, тяжело дыша. - Тебе помочь? Ты как? Что с тобой? Отвечай, твоюмать!

Как только Никита приблизился к брату, топочувствовал холод, исходящий от него. Ему даже показалось, что он увидел этотхолод - едва заметный, с синеватым оттенком. Словно поняв это, человек в плащеисчез, и в ту же секунду появился в паре метров от парня, вновь стоя спиной.

- Вернись!

- Эй, потише, мелкий, я ведь могу ирассердиться, - впустив в голос нотку раздражения, сказал тот, кого звалиАндреем, однако его голос все же оставался веселым. - Проявляй уважение кстаршим, если ценишь целые кости.

- Что с тобой случилось?! Где ты? - вновьподбежал к брату Никита, понимая, что то, как колотиться его сердце -ненормально. Видимо, целые кости были у него не в почете. Но Андрей вновь исчези появился за его спиной. Никита все так же не мог видеть его лица. А холодныйветер все только усиливался, заставляя бумажное газетное солнце трепетать в своихпорывах не хуже цветков на земле.

- Куда ты все время уходишь!! - прокричалобиженный и испуганный Никита. - Стой! Хватит убегать!

Хотя Андрей не мог видеть его глаз, в которыхвпервые за много-много лет сосуды расширились и покраснели из-за появившихся ияро сдерживаемых слез, он по-доброму и как-то печально рассмеялся. Раньше онделал это крайне редко.

Визгливое хихиканье на заднем плане нехотяисчезло, чтобы появиться через несколько минут.

- Обидно, да? Тебе не суждено меня догнать, - приложилладонь, обтянутую перчаткой, ко лбу Андрей.

Игра в догонялки продолжалась еще несколькоминут. Как бы Никита не старался, поймать человека в плаще он не смог. Толькоискренне веселил. А ноги его все больше и больше делались ватными, замедляя скоростьпередвижения, что не могло не злить. От этого коктейля бессилия и злости Никитадаже закричал, вызвав взрыв хохота у брата.

- Ну, пока, любитель салочек. Ты меня ими и вдетстве напрягал. Вырос - и не изменился. Печально. Прощай. И иди против ветра,- почти ласково повторил Андрей, подумал немного и добавил:

- Я тут слышал прикол - Бог дает столькоиспытаний, сколько человек может выдержать. То, чего человек не выдержит, Богему и не предложит. Не разрушай Богу систему. Перестань ныть и уже вали противветра, олень!

Ветер стал невыносимым и бил Никиту по лицу сдьявольской радостью. Визгливый смех, сопровождающий его, зазвучал громче.

- Опять ты уходишь, - со злостью прошептал пареньв спину брату. - Вы все уходите.

- Ты один раз тоже ушел, - справедливо заметиледва слышным голосом тот, не совершая шагов, но необъяснимо отдаляясь отНикиты. - Но ты вернуться можешь, а я - нет.

- Не уходи! Стой!

Андрей вдруг послушно замер и все же повернулсяв полу анфас, и Никите стало необъяснимо страшно, как загнанному в стойложивотному, почуявшему несущее смерть землетрясение. Лицо старшего брата былобледным, будто облитым воском, только вот карие прищуренные глаза продолжали смеяться.

Противное хихиканье стало еще громче и резалослух совсем уж откровенно.

- Заткнись, - зло сказал смеху Андрей и исчез.

- Вернись!!

- Против... просто иди. - Прошептал ветер вспину Никите и тоже умчался. На том месте, где только что был брат парня,появилась небольшая черная лужа, которая все разрасталась и разрасталась. Миг -и Никита обнаружил, что стоит у берега идеально круглого озера, от которогоисходит тот же терпкий недобрый синеватый холод, что и от Андрея. Ему казалось,что старший брат отправился туда, в непрозрачную воду, от близости которойкружилась голова.

Там, он скрывается там! Оттуда его можно будетвытащить! Забрать силой. Помочь!

Недолго думая, Никита сделал несколько шагов понаправлению к озеру с твердыми намерениями помочь Андрею выбраться из вечногохолода, и через пару секунд уже безвольно погрузился под ледяную воду сголовой, перестав дышать. Никто не мог сопротивляться этому озеру. И ктосказал, что в нем была лишь обычная вода?