Несмотря на то что Дэниэл участвовал во многих боксерских поединках в юности, бои все еще захватывали его.

Она протянула Ричарду письмо, но он подал знак рукой, что не готов сейчас читать его. Сидя на корточках спиной к камину, он слегка улыбнулся сестре, его голова была забита другими вещами, о которых он хотел сообщить.

— Я прочту его позже. Сегодня произошло кое-что очень важное.

Донна положила письмо на колени, устроилась в кресле поудобнее, ее улыбка стала такой радостной, что брат тоже заулыбался.

— Что же произошло? Скажи! Не томи! Только не говори мне, что слышал, что королева и принц Альберт собираются привести своих детей в Истхэмптон, когда наступит лето!

Он озорно засмеялся, касаясь рукой подбородка.

— Нет, моя новость еще лучше, чем эта. О, дорогая сестра, да, намного лучше.

Она недоверчиво на него посмотрела.

— Ну что же это может быть?

Улыбаясь, Ричард взглянул на сестру, потом резко закрыл глаза, думая о том, что сейчас расскажет ей очень важную новость, открыл их и сделал заявление:

— Сегодня я встретил девушку, на которой собираюсь жениться.

Донна была ошеломлена тем, что услышала, ее рот немного приоткрылся от удивления. Беспокойство и волнение овладели ей, но она знала, что ей следует порадоваться за брата. Он был так дорог ее сердцу, и она хотела, чтобы он был безмерно счастлив, ведь именно этого он и заслуживал. Но по неизвестным причинам ею овладел стpax. Донна ощутила то же самое ужасное чувство, овладевавшее ею всякий раз, когда она слышала звук шагов своего отца. Ведь это всегда было не к добру. Как только она смогла говорить, она выдавила из себя вопрос:

— И кто она такая? Где ты встретился с ней?

Ричард радостно все рассказал сестре, хотя это было не так важно по сравнению с его умозаключением; он ходил взад и вперед по комнате, не в силах совладать с волнением и возбуждением от этой встречи. Донна была поражена до глубины души. Рассудительный, мудрый, серьезный, благоразумный, спокойный Ричард по уши влюбился в молодую женщину с иностранным именем, о которой ничего, по существу, не знал, кроме того, что она очаровательна, и теперь казалось, что ее брат просто на ней помешан. Беспокойство, растерянность, сомнения все еще не покидали Донну.

— Мне следует с ней познакомиться, — искренне сказала она, но не по той причине, которую подразумевал брат.

— Это то, чего я хочу, Донна, — восторженно воскликнул он. — Это очень важно. Когда мы познакомимся с Люси получше, она поймет, что мои намерения по отношению к ней благородные и честные.

Он схватил стул, сел на него, широко расставив ноги, и обхватил шею руками.

— Полагаю, что через несколько дней ты можешь пригласить ее в гости. Угостишь ее чаем или горячим шоколадом. Ни одно слово не должно обидеть ее, ни один поступок не должен огорчить, чтобы не помешать моим ухаживаниям, а затем и сватовству.

— Ты же знаешь, что я сделаю все наилучшим образом.

Донне показалось, что брат едва слушает ее, настолько он был поглощен мыслью о своей любимой Люси и от счастья парил на небесах.

— Я устрою вечеринку в ее честь с замечательными людьми и любезными, дружескими разговорами. Мы пригласим три или четыре пары молодоженов, тех, с кем мы лучше всего знакомы, например твою школьную подругу Анну Эденфилд и ее мужа.

— Я составлю список. Нам ведь нужно пригласить множество гостей?

— Да, много гостей. Слава богу, наши дела и бизнес процветают, так что мы можем себе это позволить. На празднике я смогу ухаживать за ней и добиваться ее внимания.

Ричард не добавил, что есть одно преимущество, которое заключается в том, что их родителей не было дома, но Донна сама для себя это отметила. Их отец всегда требовал от Ричарда, чтобы тот в свободное время занимался делами бизнеса, и мог вызвать его даже в поздний час, когда у него было настроение поболтать с сестрой. Со стороны Ричарда было очень учтиво то, что он не впадал в ярость из-за этого. Донна снова задумалась о вдове и о том, что же выделяло ее среди других женщин. Ричард любил женщин и всегда с ними флиртовал. Он ухаживал за ними, но никогда его намерения не были серьезными. Как бы упорно он ни добивался какую-нибудь женщину, для него это было обычным дедом. Однажды она подслушала то, что не было предназначено для ее ушей. Донна узнала, что у Ричарда есть любовница, и даже не одна, но это было его личным дедом, и ни ей, ни кому другому не следовало совать в него свой нос, потому что тогда мог бы разразиться скандал.

— Думаю, я навещу миссис Ди Кастеллони в отеле, — сказала она громко. — Если я напишу ей записку, то скорее всего она отклонит приглашение от незнакомого ей человека, а если я приеду и представлюсь, мы немного поболтаем, тогда шансов больше, что она его примет.

— Молодец, сестричка! Я был уверен, что ты сделаешь все как нельзя лучше.

Она хотела так много всего ему сказать о том, какой он молодец, что взял на себя полную ответственность за дела компании в отсутствие отца, о том, что он такой хороший брат.

— Я еще никогда не видела тебя таким, — проговорила Донна, сердясь на себя за то, что не может найти подходящих слов.

Он снова улыбнулся, но очень нежно.

— Я никогда еще такого не чувствовал. Я на секунду взглянул на нее и понял, что мы созданы друг для друга. — Его голос дрогнул. (Как же он ласково и нежно о ней говорил!) — Когда я разговаривал с ней в отеле, мне показалось, что мое сердце наполнилось ею.

— О, мой дорогой Ричард.

Донна задрожала от эмоций, захлестнувших ее, на глазах показались слезы. Они всегда были близки, но это было впервые, когда он раскрыл ей свои чувства. Она не могла сдержать слез и надеялась, что сердце Люси Ди Кастеллони также наполнится любовью к Ричарду. Она слегка подняла руку в знак того, что всегда готова ему помочь.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты был cчастлив.

— Я знал, что могу на тебя положиться, сестренка.

Он поднялся со стула и снова подошел к камину, присел, положил руки на каминную полку и, смотря на пламя, твердо проговорил:

— Люси Ди Кастеллони будет моей. — На его лице, наклоненном над огнем, играли отблески пламени. — Ничего на этой земле не сможет разлучить нас. Сегодня я встретил богиню, и скоро наши судьбы соединятся навсегда.

Дрова в камине догорали, тихо потрескивая, посылая в трубу золотые искры. Донна не смогла ничего ответить брату, предчувствие чего-то дурного сдавило ее горло, она не могла дышать. Донна не понимала, почему она интуитивно чувствовала приближение беды. Листок от письма, лежащий на ее коленях, соскользнул на пол, и она не заметила этого, пока не поймала направление взгляда Ричарда. Брат наклонился, поднял его и протянул сестре.

— Если мы организуем вечеринку в конце месяца, ты думаешь, Тимоти Атвуд уже вернется к этому времени? — Донна не смотрела на брата, погруженная в раздумье.