— Тряпье сохрани, — приказал он бесшумно вошедшей в комнату черноволосой женщине.

«Тряпье? Да это моя выходная туника. Новая!» — возмутилась я про себя, но безмолвно пошла в соседнюю комнату. Там сняла одежду, которую служанка двумя пальцами принялась скидывать в корзину. Однако мой кружевной бюстгальтер и трусики очень заинтересовали ее, и она, не выдержав, принялась внимательно рассматривать их.

В такой момент трудно сохранять самообладание.

«Жаль, что еще ни во что не наступила, — злорадно подумала. — Вдвойне бы их осчастливила».

Потом служанка откинула занавесу, и я увидела настоящую ванную, облицованную мраморной плиткой и заполненную горячей водой с душистыми маслами. С удовольствием забралась в нее. Все время, что была здесь (а это почти двадцать два дня), мечтала об этом роскошном удовольствии. Однако даже в воде кожа продолжала чесаться. На ней появлялись мелкие волдыри.

Не знаю, в каком дворце оказалась, но, лежа в ванной, я могла смотреть на город.

«Хорошо, что не на голову попала ядовитая гадость, — вздохнула. — А то бы к вони добавилась плешивость. Не избранница — а страшилище какое-то. Но если думают скормить — какая им разница».

Служанка доложила старику, что плечо покраснело. И он пришел осмотреть лично. Хорошо, что все еще была в воде. Она хотя бы немного скрывала наготу. Но особенно стало противно, когда старикан зачарованно провел пальцем по саднившей коже и довольно прошептал:

— Златокрыл! Это слюна златокрыла!

Его помощник поглядывал на меня, гневно сверкая глазами. Наверно, и вправду ему хотелось оказаться на моем месте. С радостью согласилась бы и даже отдала бы злополучный флакон с духами, но можно ли теперь что-нибудь изменить? Если признаюсь, не задушат ли меня где-нибудь тайком, чтобы избавиться от ненужной свидетельницы?

— А что со мною будет? — спросила тихо. Скорее всего, не ответят, но попытка — не пытка.

Старик окинул меня тяжелым взглядом, махнул рукой и, когда служанка вышла, поддел мой подбородок пальцем. Под его холодным, безжалостным взглядом я потеряла дар речи.

— Зависит от того, кого будешь слушаться, — еще долго слова эхом отдавалась в голове.

Пока Невмия — та служанка — одевала меня, старый хрыч и его прихвостень не уходили. Хоть и стояла перед ними в длинной рубашке, но она полупрозрачная. Не то, чтобы я совсем скромница, однако неприятно.

— Тоща, как кляча, — прокаркал старикан. — Одни мослы!

— Это поправимо, — цинично возразил другой.

— Займись ею, Варк.

«И совсем у меня не мослы — хорошая, стройная фигурка!» — раздраженно огрызнулась про себя после «комплимента». Однако радовалась, что не во вкусе старика. Хотя, как зыркает его помощник — наводит на подозрения. Его жалящий взгляд я ощущала кожей.

— А обратит ли он на нее внимание? — усомнился верзила.

— Обратит, если хочет власти… — усмехнулся старикан. Хорошо, что я уловила смысл, иначе бы поседела, гадая: кому должна приглянуться? Уж не голодающим ли ящерам? Но им власть точно не нужна.

С каждой минутой проведенной во дворце, во мне росла ненависть к знати. Там на площади тысячи людей воодушевленно, с надеждой молятся, а тут некоторые цинично строят козни и делят власть.

— Обучи ее необходимому, — приказал тот, что главный, к которому помощник обращался «Кхарт».

— А если она глупа? — Варк продолжал осыпать меня «комплиментами».

— Тогда научи рот держать на замке.

«Глупая?!» — ох, и разозлилась я на лысого громилу, но виду не показала.

— Откуда ты? — обратился старик ко мне, и я задрожала от волнения.

— После нападения грабителей меня нашла Тиаса. Я не помню, что было прежде…

— отвечая, я нервничала, и Варк заметил это.

— И она утверждала, что чиста! — возмущенно прошипел он, перебив меня. На что старик лишь гадко усмехнулся:

— Что надо — я напомню. Главное зазубри: сейчас в тебя вцепятся многие, но без меня ты никто. Неверный шаг — и объявлю тебя мошенницей. Знаешь, что делают с теми, кто посягает на священное?

Не знала, но догадывалась, что ничего хорошего.

Довольный беседой Кхарт покинул покои, потом ушла служанка, и я осталась наедине с не внушающим доверия Варком. Ох, опасный тип.

Он стоял передо мною и беззастенчиво разглядывал свысока. После, дав понять, что я для него насекомое, которое он может раздавить по прихоти, процедил:

— Принесут еду — все съешь, — его взгляд заинтересованно, но с долей брезгливости скользнул по небольшому декольте, по моим губам. Я себя в зеркале не видела, но уверена: сейчас выгляжу не хуже, чем утром. Может он испытывает пренебрежение к черни? Во мне вскипело негодование. Попала же в мир выскочек и зазнаек.

Он хлопнул в ладоши, и Невмия внесла большой поднос с едой.

— В меня столько не влезет! — выпалила ошарашено, наблюдая, как она расставляет на столе глубокие тарелки.

— Кхарт не любит строптивых. За непослушание на первый раз сажает в мешок со змеей. Не смертельно, но очень больно. От яда горит все тело.

Я оцепенела от ужаса. Всегда боялась этих гадов.

— Ты же хотела роскоши и богатства, — зло прошептал Варк, наклоняясь ко мне. — Подчинишься — получишь.

— Я не хотела ни роскоши, ни богатств!

— Правда? — помощник Кхарта скривил красивые, полные губы. — Тогда зачем призвала златокрыла? Неужели он сам пришел?

— Сам! — выпалила, и мужское лицо стало злым.

Я прикусила язык. Если он так хочет оказаться на моем месте, не злю ли его своим упрямством? Нужно молчать. Но умная мысль пришла с опозданием. Повезло еще, что вывела из себя не верховного жреца.

— Немые живут дольше, — бросил он напоследок, покидая комнату.

Я не могла избавиться от подозрений, что меня откармливают для ящера. В горло ничего не лезло, но надсмотрщица стояла над душой, будто чувствуя, что, если отойдет, я немедля начну выбрасывать еду из окна. Еще была надежда избавиться от съеденного после, но когда попросилась в уборную, Невмия пригрозила:

— Если вывернет — обратно все запихну!

Не мудрено, что от таких изворотливых, лицемерных тварей драконы отказались.

Пытка едой продолжалась долго, но, наконец, остатки еды убрали, и я вышла на небольшую террасу, увитую душистым кустом с красивыми малиновыми цветами. Внизу простирался город, и из этой роскоши я отчаянно хотела вернуться в простенький домик Тиасы, который был где-то там…

Промаялась в безделье до вечера.

Перед сном Невмия помогла раздеться и уложила в постель. Я вертелась, плакала и заснула лишь перед рассветом. А наутро пытка едой продолжилась.