наркоторговцев, ни маньяков, ни сумасшедших автомобилистов. Единственное, о чём она меня постоянно просила, – это присматривать за Хизер. Она считала, что раз мы с Майклом старше, то должны заботиться о ней.

И, разумеется, именно этого никто из нас не делал. Каждое утро, как только Дейв исчезал в каретном сарае, а мама уходила к себе на хоры, Майкл хватал свой сачок для бабочек и уносился в лес в погоне за новыми насекомыми для своих коллекций. Я могла пойти с ним (и иногда так и поступала), но чаще брала книгу и свой дневник и забиралась куда-нибудь, чтобы спокойно почитать или пописать.

А как же Хизер? Долгое время я понятия не имела, куда она ходит и как проводит время. С утра она могла пристроиться рядом со мной на диване, чтобы порисовать, почитать или посмотреть телевизор. Затем незаметно для меня она вдруг исчезала. Чем-то она напоминала мне кошку, которая у нас раньше была: то она лежит калачиком возле тебя, а через мгновение вдруг уходит, не проронив ни звука.

Однажды я вышла из дома в поисках чем бы заняться. День был знойным, горячий и влажный воздух был густым и тяжёлым, поэтому я решила отправиться к ручью: походить по воде или поплескаться, чтобы остыть. Положив книгу на берегу, я резвилась в воде, не заметив, как близко подошла к кладбищу. Подняв голову и увидев рядом с собой могильные плиты, я засомневалась, собравшись повернуть назад, к пастбищу.

Но тут я услышала чей-то голос. Это, кажется, Хизер? Ветерок шелестел листьями, ручей журчал на камнях, в ветвях пели и щебетали птицы, жужжали насекомые, и из-за всего этого я не была уверена, что узнала её голос. С трудом выбравшись на берег, я на цыпочках пошла по тропинке, ведущей на кладбище.

Хизер сидела в тени под дубом, глядя на маленькую могильную плиту, на которой стояла банка из-под арахисового масла с букетом полевых цветов. Затаив дыхание, я смотрела на неё, а она что-то говорила так тихо, что я не могла разобрать слов, и отчаянно жестикулировала.

Затем она откинулась назад, приоткрыв рот, прикрыв глаза и кивая, словно в трансе. Надо мной шелестели листья, и я задрожала, уверенная, что только эти звуки мешают мне расслышать те же слова, которые слышала Хизер. Я была уверена, что она в опасности, и наклонилась вперёд, глядя на неё через кусты жимолости и пытаясь решить, что же мне делать.

– Ой, Хелен! – внезапно вскрикнула Хизер более громко. – Ты правда будешь со мной дружить? Я сделаю всё, что попросишь, я тебе честно-честно обещаю, что сделаю. Только будь моей подружкой, пожалуйста.

Она наклонила голову и снова замолкла. В уголках губ у неё плясала улыбка. Снова с сухим шелестом подул ветерок, и Хизер кивнула.

– Я буду ждать тебя, Хелен. Когда ты придёшь, я стану для тебя настоящей подругой, лучшей, какую ты только можешь представить. Я клянусь тебе.

Она наклонилась вперёд поправить цветы, и в этот момент я, опершись на изгородь, окликнула её.

– Эй, Хизер, ты что делаешь? С кем это ты сейчас говорила?

Девочка вскочила на ноги, лицо её было бледным и злым.

– Убирайся отсюда, Молли! – закричала она. – Проваливай!

– Не уйду, пока ты не объяснишь мне, чем ты тут занимаешься!

Ветерок пронёсся сквозь жимолость, наполнив воздух сладковатым ароматом, и я задрожала. Что-то висело между нами, и на миг мне показалось, что оно на меня смотрит. В следующее мгновение всё исчезло, и воздух снова наполнился хором весёлых летних звуков.

– Я не обязана перед тобой отчитываться. – Тонкое личико Хизер стало практически бесстрастным, похожим на маску, за которой словно скрывалась какая-то тайна. Ужасная тайна.

– Ты с кем-то тут разговаривала. Я слышала. Ты называла её Хелен.

Не глядя на меня, Хизер взяла из банки цветок. Оторвав лепесток, она уронила его и тихо смотрела, как он постепенно опускается на могилу.

– Ты никого не видела. Да и не слышала никого, так ведь? – Хизер посмотрела на меня в упор. Растрепавшиеся волосы почти скрывали её глаза.

– Что-то тут было, – не сдавалась я. – Я знаю, что было.

Хизер покачала головой, продолжая отрывать лепестки один за другим и глядя, как они качаются на ветру, постепенно опускаясь на землю.

– Не шпионь за мной больше, Молли, – тихо сказала она. – Я не люблю, когда за мной шпионят.

– Давай-ка выходи из-под этого дерева! – крикнула я. – Ты же слышала, что мистер Симмонс говорил про змей и ядовитый плющ.

– Тебя забыла спросить. – Хизер оторвала последний лепесток и наклонилась за новым цветком. – Хочешь меня забрать, так иди сюда и забери.

Луч солнца пробился сквозь листву дуба и упал на банку с цветами. Где-то вверху каркнула ворона. Плотно обхватив туловище руками, я попятилась.

– Ну и пусть тебя змея покусает, – бросила я через плечо, поворачивая назад к церкви. – Плакать не стану!

Ответом мне стал только тихий смешок да шелест листвы. Не оборачиваясь, я прибавила шаг, стараясь побыстрее уйти от Хизер и от всего, что ещё могло скрываться под этим деревом.

* * *

Я пробовала сказать маме, что на кладбище, возможно, обитают привидения, но она была слишком занята приготовлением ужина и только отмахнулась.

– Честно говоря, Молли, – сказала она, – ты слишком много стихов читаешь, и это делает тебя слишком впечатлительной. Займись-ка лучше делом и положи лёд в стаканы, а я налью чай.

– Нет, мам, если бы ты была там… – начала было я, но она выглядела такой раздражённой, что я осеклась на полуслове. Всё равно без толку.

После ужина я застала Майкла на крыльце изучающим звёзды.

– Смотри, видишь – вон там? – Он показал на яркую звезду, висящую прямо над горами вдали. – Это планета Венера. Её ещё утром тоже видать.

Я кивнула и села рядом, пытаясь решить, как лучше поднять тему о привидениях.

– Ты веришь в то, что нельзя доказать? – спросила я наконец.

Майкл, кажется, удивился:

– В каком смысле?

– Ну, я не знаю. Привидения там и такое всякое… – Я обняла руками колени и повернулась спиной к кладбищу.

Майкл рассмеялся:

– Ты чего? Ты что, всё ещё боишься среди ночи увидеть кого-нибудь за окном?

– Не смейся, Майкл. – Я пристально взглянула ему в глаза. – Я не шучу.

И, поглядывая через плечо, чтобы убедиться, что Хизер здесь нет и она не подслушивает, я рассказала ему о её странном поведении на кладбище.

– И что? – Майкл прихлопнул комара на руке. – Ты же её знаешь: она живёт в каком-то собственном маленьком мире. Наверняка у