Неделю спустя…

- Свекровка взяла отгул, - вещает мне в трубку Нина, - вот и пусть едет на дачу копать свою вонючую ботву! А я в ночной клуб хочу, отдохну как королева. Составишь компанию? Ты слушаешь меня или нет? Алло!

- Да, я здесь - задумчиво отвечаю. – А как же твой муж? Отпустит?

- Ах, муж… после кобелизма в Москве Лёшенька просто скинул денежку. Меня не напрягает, молча пополняет карту. Молодец Лёша. Обожаю его.

Я валяюсь на кровати в нашей со Златой комнате, и вынужденно слушаю Нину. Разругаться с девушкой у меня не получилось. Она единственный проводник между мной и Хакимовым.

- Не знаю насчет вылазки в клуб. Очень много работы.

- Аверина, хорош врать! – пищит в динамик Нина. – Так и скажи, что боишься выходить из дома. Сколько можно повторять, если Арман Максудович захотел от тебя что, то непременно связался бы со мной или позвонил тебе лично. Расслабься уже, договор на поставку угля с китайцами Хакимов заключил еще на свадьбе. Миссия твоя как жены прошла успешно. В среду встретитесь в Загсе и спокойно разведетесь, а дальше заботы Хакимова начнутся.

- Да, но мне не нравится это затишье, - признаюсь я. – Словно перед бурей…

- Ты тревожная, потому что как затворница сидишь взаперти. Тут любой с ума сойдет. Алис, уверяю, Хакимов слишком занят делами и о тебе думает в последнюю очередь.

- Ты права, - со вздохом заставляю себя подняться с кровати.

- Конечно! Тем более, сегодня суббота. Тебе пора выгулять платье, ну а я, после измены Лёши, вообще сама себе хозяйка! – смеется Нина. – До вечера! – сбрасывает звонок.

По привычке захожу в раздел телефонных контактов, где с недавних пор появился новый абонент. Номер Армана. Я сохранила его цифры на случай, если олигарх надумает мне позвонить. Чтобы у меня было хоть несколько секунд на подготовку к разговору.

Но Хакимов не проявил желание как-то высветиться на моем жизненном горизонте, что еще раз подтверждает о лживости его красивых слов, сказанных на церемонии свадьбы.

Впрочем, больше неинтересно.

Я шагаю из комнаты в кухню. Улавливаю ноздрями аромат блинчиков, их печет моя мама, стоя у плиты.

Злата сидит за обеденным столом, болтает ножками и старательно царапает карандашом на бумаге какие-то каракули.

Удивительно, как дочь похожа на меня, маленькая копия.

Первое время, когда я забеременела, боялась, что малышка родится темненькой. Я буду смотреть на Злату и невольно вспоминать Армана. Но к счастью, гены сыграли в мою пользу. Такое бывает, изредка.

- Мама! – радостно вскрикивает дочь и взмахивает рукой. – Я составила список гостей на свой день рождения! И Олю, и Настю, и Марка добавила!

- Замечательно, - хвалю ее и присаживаюсь рядом на табурет.

Любуюсь корявыми символами. Дошкольная подготовка намечается у нас со следующего года, но Злата уже очень старается. Выводит на листе буквы, понятные только ей.

- Мы правда пойдем в кафе и там будут настоящие феи? – в третий раз за сегодня спрашивает.

- Да, - дотрагиваюсь ее румяной щечки, - я же обещала.

- Ура!

Совсем впроголодь мы никогда не жили, но теперь, после щедрых перечислений Хакимова, я могу организовать для Златы праздник, гораздо ярче, с наемными аниматорами, маскарадом.

Я все готова отдать ради улыбки дочери.

- Скорее бы следующее воскресенье. Ух! – нетерпеливо произносит Злата.

- Чтобы оно наступило быстрее, нужно скушать два блинчика со сметаной, - пододвигаю тарелку к дочери.

Сердечко Златы настолько чистое и невинное, что малышка беспрекословно верит мне и слушается. Я полюбила доченьку еще до рождения, а теперь каждый мой вдох посвящается ей.

Перевожу взгляд на маму, невысокую стройную женщину с изящными чертами лица. Возраст пытается побороть ее внешность, но пока выигрывает Эмма Павловна.

В молодости мама была актрисой, выступала в театре. В родном городишке ее считали звездой. Эмма человек искусства и вдохновения, немного нарцистична.

Мое детство прошло в закулисьях и грустном ожидании хоть капельки внимания от родной мамы.

Личная жизнь у Эммы Павловны так и не сложилась.

Папу я не знаю, но за свою жизнь запомнила трех  официальных отчимов. Сколько было негласных, известно только Эмме.

Сейчас маме пятьдесят восемь. Она одна. На пенсии. И теперь перед мамочкой стоят другие задачи, насчет моего личного счастья, раз собственную жизнь наладить не получилось…

- Мам, - обращаюсь к родительнице, - Нина пригласила меня в кафе, - специально умалчиваю о ночном клубе, - а я сомневаюсь идти или нет…

Мама едва заметно поджимает губы, дергает бровью и поворачивается ко мне.

- Иди, - кивает она. – Но по возвращении я хочу, чтобы от тебя пахло дорогим вином и элитным мужским парфюмом, а не вонючими шашлыками.

Конечно, мой прошлый обман не прошел бесследно. Мама сразу учуяла мангальный дым и теперь думает, что я путалась с каким-то лоботрясом из подворотни.

А я крепко держу язык за зубами. Не дай господь узнать Эмме, что я провела время в компании олигарха. Задушит вопросами. Еще и до Хакимова доберется, а это чревато последствиями.

Мама просто вожделеет удачно выдать меня замуж, напрочь забывая о своем опыте.

Не последние люди добивались ее внимания, а как итог мы живем в двухкомнатной квартире построенной господином Хрущёвым, по наследству доставшуюся от второго мужа Эммы. Из дохода у нас смешная пенсия мамы и выручка за мои торты.

До десятого числа каждого месяца я оплачиваю коммунальные платежи, а мама выедает мне мозг чайной ложечкой и упрекает, что к двадцати пяти годам я все еще не нашла себе нормального мужа. По субъективным меркам Эммы, естественно.

- Я планировала встретиться только с Ниной, - объясняю. – Это не свидание. Но спасибо, что согласилась присмотреть за внучкой.

К вечеру я созваниваюсь с Ниночкой и подтверждаю свое решение поехать в клуб.  

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍