- Нравится? – неожиданно произносит олигарх, запирает за нами дверь и прячет ключик в карман своих брюк.

- Тебя правда интересует мое мнение?

- Хм…нет, - честно отвечает он. – Спросил ради приличия. Знаешь, настроение у меня сегодня дрянь. Лучше не попадайся мне на глаза.

Арман шагает к винтовой лестнице, взмывает на второй этаж и скрывается в недрах дома.

Я медленно плетусь к креслу и обессиленно приземляюсь на него. Достаю из декольте телефон, что был спрятан для подстраховки и замечаю несколько пропущенных от мамы.

Раньше я не злоупотребляла враньем и все еще на хорошем счету.

Этой ночью я остаюсь рядом с Арманом под предлогом срочной работы. Обманываю маму изготовлением внепланового торта, задержкой в кондитерской до утра.

Слышимость в деревянном доме отличная.

По звукам легко можно догадаться, как Арман принимает душ, позже хлопает дверью, полагаю, что спальни, валится на кровать и включает телевизор.

Только когда Хакимов полностью обосновался в комнате, я решаю тоже подняться наверх. Половицы, конечно, скрипят, но я стараюсь двигаться незаметно. Пробегаю спальню Армана, толкаю соседнюю дверь и безошибочно нахожу свою комнату. Здесь все в  натуральном стиле.

Распахиваю платяной шкаф и вижу белый халат, несколько полотенец и одноразовые тапки.

Хоть что-то приятное за этот вечер! 

В общей ванной отмываю свои черные пятки, наспех освежаюсь, не касаясь головы.

Стираю под душем и трусики. Повешу их на батарее. Все равно никто не увидит.

Позже я ворочаюсь с бока на бок в комнате и никак не могу заснуть. Телевизор в спальне Армана орет какими-то бесовскими воплями. А ведь скоро рассвет...

Меня это дико раздражает, и я надумываю все-таки заглянуть к Хакимову, вежливо попросить его убавить громкость.

Запахнув туже халат, усаживаюсь на край постели. Пару минут мне нужно, чтобы настроиться, прокрутить в голове вступительную речь.

Я уже поняла, что Арман не воспринимает жалоб или догадок, Хакимов готов слушать только голые факты.

Напряжение в моем теле снова набирает обороты, когда я выхожу из комнаты и замираю возле двери Армара. Оставаясь в коридоре, чуть приоткрываю створку и заглядываю в спальню олигарха.

- Арман, ты спишь?.. – тихонько произношу я.

Проклятье. Кажется, все мое красноречие так и осталось витать в соседней комнате.

Внутри спальни Хакимова жарче, чем в моей.

Мужчина мне не отвечает.

Обнаженный Арман лежит на постели, одна рука его запрокинута за голову, вторая вдоль тела. То, что ниже пупка прикрыто легким шелковым покрывалом черного цвета.

Все-таки Хакимов удивительный человек. Как можно так крепко и сладко спать, когда на экране телевизора монстр пытается убить какую-то деву? И все это сопровождается реками крови, криками и ужасной музыкой.

Я бы с ума сошла от страха, а Хакимову нормально.

Не стану его тревожить.

На цыпочках крадусь в комнату и прикрываю дверь не до конца, чтобы полотнище не стукнуло и ни дай бог не разбудило олигарха.

В поисках пульта верчусь по сторонам. Две прикроватные тумбы пусты, как и полка возле телевизора, стол и стулья.

Вновь оборачиваюсь к постели и бесшумно вздыхаю.

Вот когда Хакимов спит и молчит, его можно счесть за идеального мужчину.

Пульт оказывается на кровати. Арман положил сверху на него тяжелую ладонь.

Останавливаюсь рядом с постелью.

Я уже видела Армана полностью без одежды и помню его слова насчет витиеватой, красочной татуировки, что начинается у Хакимова из правого подреберья и заканчивается ближе к паху.

Арман шутил, что только избранные могут увидеть татуировку, ведь в повседневности Хакимов тщательно скрывает рисунок за строгими рубашками и пиджаками.

Да, в ту запретную ночь Арман мог быть легким на подъем, он заставлял меня улыбаться.

Прошлые воспоминания, когда Хакимов казался мне добрым, греют душу и эхом отражаются в сердце. Глубоко набираю воздухом легкие, задерживаю дыхание и склоняюсь над Арманом. Все равно Хакимов ничего не узнает.

Не касаясь кожи, обвожу пальчиком татуировку, повторяя ее контуры.

Едва успеваю скользнуть к паху, как Арман неожиданно открывает глаза и резко хватает мое запястье.

- Отпусти… - зашипев, вздрагиваю.

- Почему? – он щурится и смотрит на меня неотрывно. – Ты так внимательно разглядывала меня, долго, тебе понравилось мое тело? – насильно подтягивает ближе. Моя ладонь полностью ложится ему под грудь.  – Можешь остаться здесь. Я доставлю тебе удовольствие.

- Я всего лишь хотела забрать пульт! – стараюсь оправдаться. – Телевизор мешал мне спать!

- Серьезно? – переспрашивает он, и вместе с тем как паук утягивает меня на кровать.

Я пугаюсь. Валюсь на Хакимова сверху, свободной рукой спешу поправить халат.

Тысячи слов вырываются из моей груди. Мне хочется отругать, упрекнуть Армана, сравнить его поведенье с прошлым. Только как это сделать?

Самой напомнить о том, что было между нами пять лет назад? Но Хакимов будто забыл, что мы встречались когда-то. Девушки таким точно не хвастаются.

Мне приходится стиснуть зубы и молчать о нашем грехе.

У Армана гладкая, чистая кожа с бронзовым загаром. Мышцы на его теле спортивные и твердые на ощупь.

Татуировка в виде оскалившегося тигра с кровавыми клыками, обрамленная жесткими абстрактными узорами, будто намекает, что, даже если у Армана закрыты глаза, не стоит пренебрегать осторожностью. Он в любую секунду может загрызть, уничтожить, как этот страшный зверь на его коже.

Черты лица Хакимова настолько правильны и красивы, что кажутся совершенными. Одним лишь взглядом Арман способен подчинить себе любую женщину, притвориться романтиком, скрыть внутри сущего дьявола, когда ему будет выгодно.  

- Ты все неправильно понял, - уже трясусь, ощущая, как его горячие руки спускаются от моей талии ниже. – Я не разглядывала тебя, уж точно не пыталась откинуть край покрывала и…

- Поцелуй меня Алиса, - внезапно перебивает он.

Неотвратимо погружаюсь в грозовую глубину его глаз и в следующую секунду теряюсь в сомнениях, утрачиваю контроль. Назад дороги точно не будет, каждое прикосновение, каждая секунда этого душного безумия, что творится между нами, станут непоправимыми.

Нетерпеливые пальцы Армана тянутся к поясу моего халата. Мужчина хочет освободить меня от лишней одежды.

В его темных глазах отражается готовность отдать мне всё за эти минуты покорности и страсти, повторить со мной то, что было уже когда-то.