Упираюсь локтями по обе стороны от лица Хакимова, волнуюсь, сминаю пальцами подушку.

Арман дотрагивается моей шеи и давит. Ему нужно, чтобы я оказалась совсем близко.

Хакимов шепчет мне на ушко приятные нежности, смысла которых он вряд ли понимает, но не прерывается, говорит, говорит. Будто если он вдруг остановится и замолчит, я могу очнуться, смахнуть ресницами с глаз ту сладкую иллюзию, что снова обещает мне Арман.

Охваченный плотским желанием он  выбивает из себя каждое слово:

- Девочка моя…красивая… не бойся меня…расслабься…я не обижу…никогда не брошу...тебе понравится…

А мне от этого только больнее. Ничего не изменилось за пять лет. Даже слова все те же. Никакой фантазии.

- Нет, - с запозданием произношу я и тяжело сглатываю. – Я пришла сюда только выключить телевизор.

- Где же тогда твое белье?

- Это тебя не касается.  

- Оправдания твои, конечно, ерунда полная, - недовольно дергает бровью. – Уходи, - отталкивает меня, - ты многое потеряла.

Лихорадочно спрыгиваю с кровати и кутаюсь в халат. Опустив голову, вылетаю из спальни. Телевизор Арман все же выключает.

Следующим утром я просыпаюсь в разбитом состоянии, хотя и отрубилась быстро, уткнувшись лицом в подушку.

- Чертов Арман со своей свадьбой, - ругаюсь.

Потягиваюсь на кровати, смачно зеваю. Комкаю одеяло и лениво отбрасываю его в сторону. Переворачиваюсь на спину, ковыряю глаза.

- Доброе утро, - строгий тон Хакимова звучит как гром среди ясного неба.

Я вздрагиваю, ощущая смертоносную горячую волну, что прокатывается по моему телу.

Приподнимаюсь на локтях, часто моргаю, надеясь, что это всего лишь продолжение сна. 

Но нет.

Арман действительно сидит на стуле напротив моей кровати. В свежей белой рубашке, джинсах, с идеальной укладкой на голове. И только олигарху известно, с какого часа он за мной наблюдает.

- Что ты здесь делаешь? – еще хрипло спрашиваю я, пытаясь, наконец, влиться суровую реальность нового дня.

- Уже двенадцать. Праздник в самом разгаре. Гости спрашивают о тебе, - он отвечает с укором.

- Так почему же ты не разбудил меня раньше? – стыдливо прикрываюсь одеялом и, сожалея, кошусь глазами на свой халат, что болтается на спинке стула, на котором сидит Арман.

- Не знаю, - явно хитрит он и пожимает плечами. Поднимается на ноги, медленно идет к шкафу и достает бумажный пакет.

Его еще вчера тут не было. Я точно это помню.

- Здесь вещи, которые предназначались Дарине, - спокойно объясняет он. – Надень их.

- Но у меня есть своя одежда, - ахаю.

- Твои тряпки слишком убогие,  - нагло заявляет, - кроме трусов, - кивает в сторону батареи, а у меня щеки моментально вспыхивают алым. – Будь добра, надень то, что я тебя прошу. Отыграй еще несколько часов, а после ты получишь деньги, и мы с тобой распрощаемся.

За отказ прошлой ночью и уязвленное самолюбие Арман специально издевается надо мной.  

- Да, мы оба взрослые люди. Такое бывает. Женятся, расходятся…

Арман смотрит на меня как-то странно, будто я сморозила нелепицу. А я и впрямь еще туго соображаю.

- Ты не хочешь развода? – удивляется он.

- Эм… - теряюсь я и мысленно подбираю слова получше.

- Знаешь, - опережает Арман, - меня не интересуют семейные отношения. С тобой так точно, - хмурится и быстрым шагом выходит из моей комнаты.

Похоже, «настроение дрянь» для олигарха состояние перманентное.

Я поднимаюсь с кровати, накидываю халат и крадусь к окошку. Отодвигаю занавеску. С верхнего этажа наблюдаю за красочным празднованием второго дня.

Сейчас уважаемые гости поснимали свои фраки, коктейльные платья и просто наслаждаются роскошью, что организовал Хакимов, в обычных вещах.

Мне кажется, что за всей этой мишурой олигарх хочет продемонстрировать, какой он надежный человек и примерный семьянин. Возможно, после этого торжества на горизонте финансовых дел Армана появятся кучи выгодных предложений.

В ванной комнате я умываюсь и чищу зубы предоставленными здесь одноразовыми средствами. Легкий макияж вчера я уже смыла, а косметички у меня с собой нет.

Распускаю волосы, чтобы хоть как-то сымитировать праздничный вид.

В комнате я достаю из пакета мягкий спортивный костюм известного бренда, приятного глазу персикового цвета. К нему хлопковую оранжевую футболку, новые носочки и белые кеды. Обувь мне чуть великовата, но думаю потерпеть можно. Туже затягиваю шнурки.

Перед тем как появиться на глазах неважных для меня людей, я опять набираю маме, успокаиваю свое сердечко, что у родных все в порядке. Обещаю, что к ужину буду обнимать Злату.

Неуютно поежившись, я все-таки выхожу из домика на улицу.

Оглядываюсь и замечаю Нину. Змею такую.

- Ниночка! – окрикиваю ее.

Но подруга, увидев меня, трусливо пытается сбежать, затеряться в толпе.

Кидаюсь вдогонку за девушкой, хватаю ее за шкирку и утягиваю в укромный уголок между баней и беседкой.

- Ты почему мне не сказала, что свадьба будет длиться два дня? Что мне придется ночевать с Хакимовым?

- Я была в шоке, - юлит Нина, - совсем вылетело из головы…

- Врешь, - не верю ни единому слову. – Где моя одежда, рюкзак, паспорт?                       

- Арман Максудович забрал, - скулит она. – Я не смогла ему воспротивиться. Прости, - корчит физиономию, будто ей очень жаль.

Я часто и глубоко дышу от возмущения.

Когда собиралась везти торт на свадьбу, никак не рассчитывала на такие последствия. Не выбирала специально лучший наряд.

Я просто хотела передать торт подруге, забрать деньги и уйти незаметно. И мне очень неловко, что мою толстовку с кошачьим принтом, джинсы увидел Хакимов и расценил их как убогие.

- Верни хотя бы деньги за торт, - лютую я.

Пусть только попробует Нина позвонить мне среди ночи еще раз и пожаловаться, как плохо ей живется со своим мужем. Не стану слушать, а утешать тем более!

- Арман Максудович сказал, что вы уже обговорили этот вопрос, - трясется Нина. – Он рассчитается с тобой к концу праздника.

- Хакимов настоящий злодей и обманщик! - выпаливаю на эмоциях.

Замечаю, что Нина как-то странно забилась у стены. Подобно актрисе даже слезинку пустила, хотя я боли ей не причинила. Не дралась с ней, только спрашивала суть.

Подруга нарочно трясется, изображая, как ей дискомфортно, и все поглядывает вбок.