людьми. Как бы он ни был испуган собственными метаморфозами, как бы не переживал за Герду, как бы не ужасали его братья, начавшие казаться чуть более человечными за проведенное с ними время, считал совершенно недопустимым просто промолчать и уйти. Готов был сделать что угодно, лишь бы спасти горожан.

— Хватит! — рявкнул Сет, — Я уже много лет пытаюсь до отца достучаться, и все без толку. И городки подобно этому уже пытались спасать — исход все равно один. Максимум, что я могу — подобрать чудом уцелевших после, вроде тебя с супругой. Да и то, лишь тех, кто попадется по дороге в замок.

Перечить клыкастому в открытую Олаф не посмел. Если бы его вновь посадили на ту прочную цепь, шанс исполнить свой долг перед людьми и небесами оказался бы утерян.

⋆☽ ◯ ☾⋆

— Рыжий доиграется… Надо было его в тех кустах оставить! Вот и помогай людям после этого, — Сет в ярости ходил вдоль берега, каждый десяток шагов меняя направление. От воды уже начал идти пар. Герда упрямо глядела на младшего, стараясь держать язык за зубами. Олаф, когда полуденное солнце сморило братьев под тенью раскидистых ветвей, не теряя времени даром коротко объяснил жене свое решение и сиганул в реку, держа курс на Гордвал.

— Братишка, ну он же человеком в душе остался! Было бы глупо предполагать, что он к нам с тобой настолько сильно проникнется, чтобы спокойно пройти мимо…

— Он мне обязан! — рявкнул Сет. — Я же объяснил все! Даже не врал! И где теперь его искать? Мне Отец только общее направление городка сообщил. А эта, — Сет показал на Герду большим пальцем через плечо, не желая смотреть ей в глаза. — Молчит как эльф на допросе.

Герда скрестила руки на груди, копируя позу Сета и зло уставилась на его затылок. О, ей было что сказать этому заносчивому мальчишке… Но она пока не разобралась, насколько он может держать себя в руках.

Джастин, успевший привязаться к Олафу за такой короткий промежуток времени пытался осторожно уговорить младшего:

— Не сердись на него. Наверняка попробует поговорить с кем-то из горожан. Наткнется на глухую стену и вернется.

— Или окажется взаперти и станет кормушкой для Итернитаса, как и все остальные! — огрызнулся Сет.

— Так в кусах оставить, или все-таки беспокоишься? — подала голос Герда.

Сет остановился, пытаясь взять себя в руки. Его раздирали противоречивые чувства. Рыжего он определенно хотел вернуть. Тем более, что его беременная супруга осталась с ними, и как ни крути, и бросить ее на произвол судьбы не позволила бы совесть.

— Всех всё равно не спасти. Если ему лучше сгинуть вместе с остальными, чем защищать свою семью, кто я такой, чтобы ему мешать? — Сет саркастически развел руками. — К тому же, с чего он решил, что тебе рядом с нами будет безопасно? Оставил жену с двумя чужаками. Нелюдями.

— Супруга и сама может за себя постоять, — Герда с вызовом посмотрела в глаза Сету. Что-что, а в том, что этот парень ей зла не причинит, она была уверена абсолютно точно. Слишком уж он оберегал ее с самого начала их знакомства.

— Давай я его найду и верну. Флаум возьмет след. Позже вас нагоним, — предложил Джастин.

Сет задумался. Надолго. Меньше всего ему хотелось подставлять брата под удар. Но именно у него был шанс убедить рыжего вернуться. Джастин всегда был гораздо человечнее и лучше понимал простой народ.

— Ладно. Только осторожнее — я тебя второй раз воскресить не смогу, — выдавил из себя Сет.

⋆☽ ◯ ☾⋆

Олаф был приятно удивлен тому, с какой легкостью он переплыл бушующую реку. Сил проклятие явно прибавило, что не могло не радовать. Тем не менее он помнил, как лишился разума во время обращения, и особо оптимистичных надежд по поводу своего нового тела не питал. К тому же, вся голова была занята тем, как бы предупредить людей об опасности. Переговорщик из него всегда был так себе.

На подходе к Гордвалу все явственнее слышался стук топоров. Олаф приободрился. Лесник лесника поймет наверняка. К тому же в городе жило несколько их знакомых — родственников Брана. Решившись поговорить в первую очередь с ними, он ускорил шаг.

Лесников было пятеро. Еще один разводил костер. Рядом с котелком развалился слишком броско выглядящий для лесной прогулки юноша. Вероятно, кто-то из знатных охотился. Заходить за стены Олаф посчитал опасным. Все-таки и оставлять Герду надолго было боязно, и попасться в ловушку не хотелось. В лесу он стал чувствовать себя значительно комфортнее, чем раньше.

— Доброго здравия, люди добрые! — Олаф не таясь вышел к лесникам.

— И тебе здравия, путник. С чем пришел? — взял голос пёстро одетый юноша. Видимо, он был главным. Алан, недавно сменил отца на посту старосты. В этот день решил развеяться, выйти из городских стен, может даже поохотиться. Вид рыжего мужика в насквозь мокрой одежде, будто только из реки выбрался, насторожил. Окружающие топорами лесники остановили работу и уставились на пришедшего.

Олаф почтительно поклонился, нервно откашлялся.

— Пришел я с вестями недобрыми. Сам я из Вердкорта, лесником был. Город чужаки захватили. Нелюди. Узнал, что Гордвалу та же беда грозит, примчался предупредить. Да не налогом обложить, а всех изничтожить хотят.

— Слухи разные доходили — всем ли верить? Мой дядька рассказывал, что друг его после шерстью порос и в лес убежал, — в голос засмеялся один из лесников.

Олаф осекся, понимая, что ему не поверят без доказательств. Но как превратиться самому не представлял. Да и боязно было — зарубят топорами ведь.

— Не ты ли Брана племянник? — буркнул Олаф, хмуро уставившись на потешающегося юнца.

Алан с интересом наблюдал за перепалкой. Он еле-еле сумел сохранить лицо и не рассмеяться вместе с лесником. Считал недостойным потешаться над убогими.

— Ну, я буду его племянником. Гансом звать. Дядька как только в город приехал, все по кабакам шарится, толкует что ликаон супругу в лес утащил и сожрал. И что соседи, что в лес за зверем кинулись, еле ноги унесли от демонов крылатых. Да кто в его бредни поверит?

— Ганс, я Олаф. Приведи Брана, он меня узнает, — тихо проговорил молодой волк.

Ганс слегка побледнел, но позиций не сдал.

— Полгорода знает, что ликаона Олафом кликали. Да и как я его разбужу? И что-то шерсти и волчьей морды я не вижу. Ты, дядь, видимо в студеной воде слишком много времени провел, или о камень головой треснулся, если тебе мерещится волчий хвост на заду.

— А если перекинусь, поверишь? — пропустив издевку мимо ушей,