— Гляди, как бывает, — указала я на телевизор.Ричард Гир скакал на белом коне, на самом деле оказавшемся лимузином, к дворцуДжулии Робертс, то есть к старому трехэтажному зданию. Затем вылез из машинноголюка и взобрался по пожарной лестнице, а все для того, чтобы завоевать сердцесвоей возлюбленной. — Никакого сентиментального вздора из серии «Ты такаяхорошенькая!» — продолжала я нести ерунду. — Только поступки. Вот каккрасиво можно выразить любовь!

Уилл сглотнул и сказал:

— Ага.

И задумчиво, с видом испуганного плюшевого мишки уставилсяна Ричарда Гира. Да, до него Уиллу далеко.

Я не сводила глаз с экрана, понимая, что сама лишила себявозможности пойти на бал. Нельзя быть такой глупой! Не нужно мне «красивоевыражение любви»! А нужен Уилл! И как я только умудрилась его спугнуть? Насамом деле трусила еще больше, чем он!

Но сейчас все в прошлом. Потому-то мы и пришли к мадамЗанзибар. Она предскажет нам будущее, и если она хоть что-то соображает, то,конечно, непредвзято подтвердит очевидное: мы с Уиллом созданы друг для друга.И тогда мой друг наконец-то решится пригласить меня на бал. А я ни за что небуду ему мешать.

Обезьянка задергалась.

— Глядите, она шевелится! — прошептала я.

— Ого! — удивился Уилл.

Из кабинета, ковыляя, вышел негр с белыми как снег волосами.У него не было зубов, отчего нижняя часть лица напоминала сморщенный чернослив.

— Здравствуйте, детишки, — сказал он, слегкакасаясь шляпы.

Уилл распахнул перед ним входную дверь. Вот какойвоспитанный! Порыв ветра чуть не сбил старика с ног, и Уилл поддержал его.

— Осторожней!

— Спасибо, сынок! — шепеляво ответилстарик. — Лучше пойду, а то еще начнется ураган.

— Он уже начался, — сказал Уилл. На улиценагнулись и заскрипели кроны деревьев.

— Да это же легкий ветерок! Воет, как ребенок, которыйпроснулся и хочет кушать. Вот к рассвету начнется настоящий ураган, помяни моеслово. — Старик взглянул на нас. — А вы, детишки, почему не осталисьдома? Сидели бы сейчас в безопасности, в тепле.

Не стоит обижаться, когда беззубый старичок называет вас«детишками». Но второй раз за последние двадцать секунд? Это уже слишком.

— Мы старшеклассники! И нам нечего бояться.

Смех старика был похож на шуршание опавших листьев.

— Ну ладно, вам виднее. — Он маленькими шажкамивышел на крыльцо. Уилл помахал ему рукой и закрыл дверь.

— Сумасшедший старик! — раздался голос позади. Мыповернулись и увидели на пороге кабинета мадам Занзибар в ярко-розовыхтренировочных брюках от «Джуси Кутюр» и такой же трикотажной блузке срасстегнутой верхней пуговицей. Грудь у женщины была округлая, упругая и,учитывая отсутствие бюстгальтера, на удивление сильно выдавалась вперед. Губымадам Занзибар накрасила ярко-оранжевым в тон ногтям. Между двумя пальцами онасжимала сигарету, кончик которой окрасился в тот же цвет.

— Мы заходим или остаемся здесь? Открываем тайны жизниили оставляем их в покое?

Я встала и потащила за собой Юн Сун. Уилл последовал занами. Мы вошли в кабинет и попытались все вместе втиснуться в мягкое кресло.Уилл понял, что ничего не выйдет, и устроился на полу. Я заерзала, пытаясьотвоевать себе больше места.

— Видишь? Они похожи на сосиски, — сказала Юн Сун,имея в виду свои бедра.

— Подвинься! — скомандовала я.

— Итак, — начала мадам Занзибар, усаживаясь застол и покуривая сигарету. — Что вас привело сюда?

Я прикусила губу. Как бы получше ей объяснить?

— Ну, вы вроде как предсказательница?

Мадам Занзибар выпустила клуб дыма.

— Браво, Шерлок! Прочли рекламу в «Желтых страницах»?

Я покраснела и одновременно разозлилась. Я спросила, просточтобы разговор завязать, неужели не ясно? К тому же предсказательница должнасама догадаться, зачем мы здесь.

— Ну, в общем… Ладно. Я это, хотела спросить…

— Давай выкладывай!

Я собралась с духом.

— Задаст ли мне один человек кое-какой вопрос? — Янарочно не смотрела на Уилла, но услышала, как он издал удивленный возглас.Никак не ожидал такого поворота.

Мадам Занзибар приложила ко лбу два пальца и взглянула нанас пустым взглядом.

— Хм… — задумалась она. — Хм… хм… Все такнечетко. Вижу страсть…

Юн Сун захихикала. Уилл громко сглотнул.

— …но есть некоторые… так сказать… стесняющиеобстоятельства.

«Браво, мадам Занзибар, и спасибо! А нельзя ли теперьнемного поподробнее? Побольше полезной информации?»

— Но он, этот человек, собирается действовать,руководствуясь своей страстью? — нахально спросила я, не обращая вниманияна спазмы в желудке.

— Собирается или нет… вот в чем вопрос, —произнесла мадам Занзибар.

— Совершенно верно. Именно это я и хотела спросить.

— А… все всегда спрашивают одно и то же. А надо задатьвопрос себе… — Тут она замолчала. Взглянула на Уилла и побледнела.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего.

— А по-моему, все-таки случилось.

Меня не обмануло ее общение с духами. Хочет, чтобы мыповерили, будто на нее вдруг снизошло необыкновенное мощное видение? Дапожалуйста! Пусть только, черт возьми, ответит на мой вопрос!

Мадам Занзибар театрально пришла в себя и дрожащими рукамиподнесла ко рту сигарету. Устало посмотрев на меня, она сказала:

— Производит ли падающее в лесу дерево шум, если никтоего не слышит?

— Чего?

— Больше мне вам нечего сказать. Хотите — верьте,хотите — нет, — взволнованно сказала мадам Занзибар.

Я поверила. Но когда она отвернулась, я сделала большиеглаза и посмотрела на Юн Сун.

Уиллу спрашивать было нечего, но мадам Занзибар почему-тоочень хотела сделать для него предсказание. Она поводила руками, словно ощупываяего ауру, и серьезным голосом попросила остерегаться высоты. И попала в точку —Уилл обожает скалолазание. Но любопытнее всего была реакция моего друга. Онподнял брови, а затем на его лице появилось выражение радостного ожидания. Уиллвзглянул на меня и покраснел.

— В чем дело? — спросила я. — Почему такхитро смотришь?

— В смысле?

— Уилл Гудмэн, ты что-то скрываешь!

— Ничего, даю слово!

— Не глупи, парень! — гнула свою линию мадамЗанзибар. — Прислушайся к моему совету!