— Ты такая же, как все? — спросила мадамЗанзибар. — Готова на все, чтобы только заполучить парня? Мечтаешь оголовокружительном романе любой ценой?

Я покраснела. Но вот же передо мной и парни, и романы! Вдуше всколыхнулась надежда.

— Ответьте ей, пожалуйста, а то мы никогда неуйдем, — попросила Юн Сун.

— Нет, — решительно отказалась мадам Занзибар.

— Да вы просто все выдумали! — сказала я.

У предсказательницы вспыхнули глаза. Я ее нарочноспровоцировала. Знаю, это не очень хорошо, но я чувствовала, что мадам Занзибарне врет. И было жутко интересно!

Она положила букет на середину стола. Ничего особенного покане произошло.

— Он выполнит три желания каждого из трех людей, —сообщила мадам Занзибар. — В этом волшебство.

Мы переглянулись с Юн Сун и Уиллом и рассмеялись. Глупо,конечно, но как красиво сыграно: волнение, смятение и жутковатое заявление.

И все же мадам Занзибар так нас оглядела, что мы умолкли.Особенно странно она посмотрела на Уилла.

Он постарался снова всех развеселить.

— Почему же вы его сами не использовали? — спросилон тоном вежливого и услужливого подростка.

— Я использовала, — ответила предсказательница.Оранжевая помада ярким пятном выделяла ее губы.

— И ваши три желания исполнились? — уточнила я.

— Все до одного, — уверенно подтвердила она.

Мы не знали, что еще сказать.

— А кто-нибудь еще его использовал? — спросила ЮнСун.

— Еще одна женщина. Не знаю, что она пожелала первыедва раза, но в последний попросила о смерти. Так букет попал ко мне.

Мы молча слушали ее глупости. Все казалось сном, но тем неменее происходило взаправду.

— Жуть какая, — наконец сказал Уилл.

— А почему он тогда до сих пор у вас? — спросилая.

— Хороший вопрос. — Несколько секунд, показавшихсявечностью, она рассматривала букет, а затем достала из кармана бирюзовуюзажигалку и щелкнула ею. После чего схватила цветы с такой решимостью, какбудто мечтала об этом уже очень давно.

— Нет! — взвизгнула я и вырвала букет. —Отдайте мне, если он вам не нужен!

— Никогда! Его нужно сжечь.

Я сжала лепестки. На ощупь они напоминали морщинистые щекимоего дедушки, которого я навещала в доме престарелых.

— Ты совершаешь ошибку! — предупредила мадамЗанзибар. Она хотела забрать цветы, но вдруг судорожно отдернула руку. Будточто-то помешало — казалось, ею управляет букет. Глупости, конечно!

— Еще не поздно изменить судьбу. — Она пыталасьменя уговорить.

— А какова моя судьба? — спросила я дрогнувшимголосом. — Услышать, как падает дерево? А у меня, бедняги, в этот моментбудут беруши в ушах?

Мадам Занзибар пригвоздила меня взглядом из-под густыхресниц. Кожа вокруг глаз напоминала гофрированную бумагу, и я поняла, чтопредсказательница старше, чем кажется.

— Ты грубая, невоспитанная девчонка! И заслуживаешьнаказания. — Она откинулась на спинку стула и как будто тут жеосвободилась от влияния букета. — Забирай его, раз сама так решила. Запоследствия я не отвечаю.

— Как им пользоваться?

Мадам Занзибар фыркнула.

— Ну пожалуйста! Скажите! — молила я. Не хотелосьнадоедать, но ведь это действительно очень важно! — Если не скажете, ямогу натворить глупостей. Например… разрушить весь мир.

— Фрэнки, верни букет, — чуть слышно сказал Уилл.

Я покачала головой — ни за что!

Мадам Занзибар пощелкала языком, видимо, удивляясь моейтупости. Ну и пусть!

— Берешь букет в правую руку и вслух загадываешьжелание. Но предупреждаю: не выйдет ничего хорошего!

— У вас какой-то странный настрой, — сказалая. — Зря вы думаете, что я такая глупая!

— Зря, — согласилась мадам Занзибар, — ты ещеглупее.

Тут вмешался Уилл — он ненавидел ссоры.

— То есть вы бы еще раз им не воспользовались?

Предсказательница подняла брови:

— Я похожа на человека, который о чем-то мечтает?

Юн Сун громко вздохнула.

— А я вот мечтаю кое о чем. Например, о бедрах ЛиндсиЛохан. Пожелаешь мне, Фрэнки?

Обожаю своих друзей! Они — просто чудо. Я взяла букет, амадам Занзибар ахнула и схватила меня за руку.

— Послушай, девочка, — воскликнула она, —если все же им воспользуешься, так хоть пожелай что-нибудь серьезное.

— Да, Фрэнки, — добавил Уилл. — Подумай обедной Линдси. Ты же не хочешь, чтобы она осталась без бедер?

— Ей хватит икр, — хмыкнула я.

— И к чему они будут крепиться? Какому продюсеру нужнаактриса без ног?

Я захихикала, и Уилл остался доволен.

— Какие же вы, ребята, противные! — не сдержаласьЮн Сун.

Мадам Занзибар нервничала. Она, видимо, решила от меняизбавиться и поэтому отдала букет, но когда я взяла ссохшиеся бутоны, на еелице отразился неподдельный страх.

Я осторожно, стараясь не помять, убрала букет в сумку изаплатила мадам Занзибар в два раза больше, чем она попросила. Просто, недумая, отдала ей деньги. Предсказательница взглянула на меня устало, плотносжав ярко-оранжевые губы. Она как будто говорила: «Ладно, дело твое. Но будьосторожна!»

Была пятница, и мы пошли ко мне домой есть пиццу. Такая унас традиция. По субботам и воскресеньям чаще всего тоже. Мои родители уехали вБотсвану на семестр — всем добро пожаловать на вечеринку к Фрэнки. Правда,вечеринок как таковых мы не устраивали. Можно было бы, конечно, — домстоит далеко от города, у немощеной грунтовой дороги, и никаких соседей вокруг.Но мы предпочитали свою компанию. Иногда к нам присоединялся Джереми — пареньЮн Сун, но вообще-то он считал, что мы с Уиллом странные. К тому же он не любилпиццу с ананасами и фильмы, которые нравились нам.

По крыше пикапа Уилла стучал дождь. Мы ехали по извилистомубульвару мимо магазинов «КриспиКрим» и «Пигли-Уигли» и водонапорной башни,одиноко и величественно устремляющейся в небо. В машине было тесно, но мненравилось. Я сидела посередине, и когда Уилл переключал скорости, его рукакасалась моего колена.

— О! Кладбище! — Друг кивнул на кованые железныеворота слева. — Почтим память Фернандо минутой молчания?

— Давай, — ответила я.

Тут вспыхнула молния, осветив ряды могил, и я подумала, какже все-таки жутко и неприятно на кладбище: кости, гниющая кожа, всплывающиегробы…