Бэнкрофт медленно встал с места.

– Мейсон, – сказал он, – я приношу вам свои извинения. Чембольше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что это самый мастерский, самыйсмелый и самый остроумный ход, который только можно было придумать. Выповернули дело на сто восемьдесят градусов и… нет, это, безусловно, стоит трехтысяч баксов!

– Не торопитесь, – остановил Мейсон. – Пока вы не потерялииз этих трех тысяч ни цента. Они в руках полиции, а не шантажистов. Скажите,что бы вы сделали на месте вымогателей? Отправились в полицию и заявили:«Простите, господа, но эти деньги предназначались нам»?

– Нет, конечно, – ответил Бэнкрофт. – Но они навернякавыставят новые требования.

– Разумеется, они выставят новые требования, – согласилсяМейсон, – но ведь это произошло бы в любом случае. А когда они это сделают, мынайдем новый способ, как на них ответить.

Бэнкрофт наклонился вперед и пожал руку адвокату.

– Мейсон, – сказал он, – продолжайте делать то, что начали.Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне.

– Я вас предупреждал, – заметил Мейсон, – что буду играть посвоим правилам.

– Да, вы меня предупреждали, – согласился Бэнкрофт, – и выполностью сдержали свое обещание… Вам нужны еще деньги?

– Пока нет, – ответил Мейсон. – В определенное время язаберу эти деньги из полиции.

– Каким образом?

– Когда я послал свою секретаршу в банк взять деньги вдесяти– и двадцатидолларовых банкнотах, – сказал Мейсон, – я выдал ей чек натри тысячи, который она обналичила бумажками по десять и двадцать долларов.Половину этой суммы я спрятал в сейф, а другую половину положил в кофейную банку.В нужное время я сообщу полиции, что все деньги, положенные в банку, служилиприманкой для шантажистов, и в доказательство покажу им обналиченный чек на тритысячи долларов, дополнив это свидетельством банка, что деньги были выплаченымоей секретарше купюрами по десять и двадцать долларов.

Бэнкрофт на минуту задумался, потом откинул голову ирасхохотался.

Он направился к двери, обернулся по дороге и сказал:

– Идя к вам в офис, Мейсон, я буквально кипел от ярости.Теперь мне надо немного прогуляться.

– Пока не очень расслабляйтесь, – заметил Мейсон. – Вы ещене решили свою проблему, но мы сделали ответный выстрел, и шантажистам надопозаботиться о том, чтобы не попасть под пулю.

– Да уж, им следует поберечься, – хмыкнул Бэнкрофт.

Когда дверь за ним закрылась, Мейсон развернул газету и сулыбкой посмотрел на фотографию Евы Эймори.

– На следующей странице есть еще несколько снимков, –сказала Делла Стрит. – Репортеры запечатлели ее на водных лыжах и изобразили,как она упала в воду и увидела плававшую рядом банку из-под кофе. Что теперь сней станет, босс?

– Возможно, она получит выгодный контракт, – ответил Мейсон.

– Но ведь она находится в опасности.

– Конечно, она находится в опасности, – согласился Мейсон. –И я, как ее адвокат, собираюсь позаботиться о защите. Или я сильно ошибаюсь,или скоро она получит телефонный звонок с анонимными угрозами.

В десять тридцать Пол Дрейк постучался в дверь офисаМейсона.

Делла Стрит впустила его в кабинет.

– Итак, – сказал детектив, усевшись перед Мейсоном на уголстола, – ты получил нужную рекламу.

– Точнее, ее получила Ева Эймори, – ответил Мейсон.

– Но это еще не все, – продолжал Дрейк. – Как ты ипредсказывал, газеты проглотили наживку целиком. Сначала они решили, что этопросто рекламный трюк, но три тысячи баксов в бумажках по десять и двадцатьдолларов – это реквизит, который не по карману ни одному рекламному агенту. Такчто теперь они приняли все за чистую монету.

Мейсон кивнул:

– Как чувствует себя Ева Эймори?

Дрейк усмехнулся:

– Она чувствует себя на седьмом небе. Ее пригласили датьинтервью на телевидении в одном из вечерних выпусков новостей.

– Чем занимается полиция?

– Полиция обратилась за консультациями к специалисту,который изучает найденный документ. Он пришел к выводу, что письмо напечатанона пишущей машинке «Монарх», портативная модель номер десять.

Мейсон улыбнулся.

– Кроме того, – сказал Дрейк, – пока нет новой информации,газеты поручили самым опытным своим журналистам разузнать, кому именно былонаправлено письмо с угрозой. Они предполагают, что жертвой шантажа являетсякто-нибудь из обитателей побережья на озере Мертичито, причем это должен бытьчеловек довольно состоятельный. Они думают, что кофейная банка с деньгамиподготовлена в соответствии с инструкциями, данными в письме, и брошена в водусогласно указаниям, которые были сделаны потом по телефону, после чего ее случайнонашла Ева Эймори.

– Все лучше и лучше, – потер руки Мейсон.

– Не будь в этом так уверен, – возразил Дрейк. – Этирепортеры чертовски ловкие ребята. В конце концов они могут докопаться доправды.

– Какой бы она ни была, – добавил Мейсон.

– Разумеется, – кивнул Дрейк, – ты не посвятил меня во вседетали, и я не прошу об этом. Но я тебя предупредил.

– Спасибо, – ответил Мейсон. – Учту.

Дрейк продолжил:

– Газетчики прочесывают общественный пляж и лодочнуюстанцию, пытаясь узнать, кто брал вчера лодку напрокат и какие лодки были наводе. К счастью, человек, собиравший на пристани деньги, записывал полученныесуммы, но не отмечал номера лодок, так что мы, по-видимому, единственные, укого есть полный список.

– Он у тебя? – спросил Мейсон.

– Мой сотрудник проверяет каждую лодку, выезжавшую на озеро.

– А кто был тот рыбак, удивший рыбу?

– А вот это забавно, – сказал Дрейк. – Лодка была арендованана полдня для рыбной ловли двумя людьми.

– Двумя людьми? – переспросил Мейсон.

– Именно так.

– Но в лодке был только один человек.

Дрейк сказал:

– Позже, когда она вернулась, в ней находились двое.

– Как насчет фамилий? – спросил Мейсон.

– Управляющий на станции никаких фамилий не записывал. Онпросто взял арендную плату за лодку с навесным мотором, остальное его неволновало. Двигатель был довольно слабенький, такой годится только для рыбнойловли, а корпус лодки настолько старый, что даже с приличным мотором особойскорости на нем не разовьешь.