– Я знаю, какие у нас ставки, – устало ответил Келси. – Япросто хочу сказать, что мистер Мейсон угадал все правильно, кроме одной вещи.На самом деле я убил Джилли, защищаясь. Я обвинил его в жульничестве, обвинилво лжи и в том, что он делает за моей спиной вещи, о которых я ничего не знаю.

Он все отрицал, и тогда я сказал ему, что хочу его обыскать.Я начал к нему приближаться, но тут он выхватил нож, который нашел, наверное,на камбузе, и кинулся на меня. Я его застрелил.

– Что вы сделали потом? – спросил судья Хобарт.

– Я посмотрел, нет ли у него денег. Тех, что я искал, у негоне было, но зато я нашел остаток от тысячи долларов, которую он еще раньшеполучил от миссис Бэнкрофт. Он был отъявленный жулик и пройдоха, и, как толькопонял, что я могу его разоблачить, он попытался меня убить.

– Что вы сделали с оружием? – спросил судья Хобарт.

– Я взял его с собой и спрятал в таком месте, где его труднобыло найти. Потом, когда я узнал о том, что миссис Бэнкрофт рассказала прессе,я выбросил из барабана одну из использованных гильз и вставил в гнездо целыйпатрон. Я надел акваланг, спустился на дно, нашел сумочку, вытащил деньги иположил рядом револьвер. Я считал, что в сложившихся обстоятельствах заслужилэти деньги. Только благодаря мне Джилли смог заработать на своей идее.

Судья Хобарт повернулся к Мейсону:

– А что случилось с пулей, которую выпустила миссисБэнкрофт?

– С ней могла произойти только одна вещь, – ответил Мейсон.– Она пролетела мимо Джилли, когда тот упал на палубу, возможно, всего в полдюймеот его головы, просвистела в воздухе и вылетела в открытую дверь каюты.Вспомните, что Джилли поднял якорь и завел мотор, прежде чем войти в каюту.Дверь, в которую он вошел, была все еще открыта. Пуля миссис Бэнкрофт вылетелав эту дверь.

Судья Хобарт задумчиво нахмурил брови.

– Это было чрезвычайно интересное и чрезвычайно важное дело,– сказал он. – Можно поздравить ответчицу с той удачной стратегией, которуювыбрал ее адвокат, чтобы поймать настоящего убийцу… Я хотел бы спросить, впорядке информации, действительно ли один из свидетелей, Дрю Кирби, ошибся приопознании человека, с которым он видел миссис Бэнкрофт вечером десятого числа?

– Да, он ошибся, – ответил Мейсон. – На самом деле это былИрвин Виктор Фордайс.

– И что случилось потом с Фордайсом? – спросил судья Хобарт.

– Его или убили, – сказал Мейсон, – или он предпочелисчезнуть, чтобы выйти из игры.

Харлоу Бэнкрофт поднялся с места:

– Могу я сделать заявление, ваша честь?

– Разумеется, – ответил судья Хобарт.

– Я полагаю, Ирвин Фордайс сбежал, потому как знал, чтополиция разыскивает его в связи с ограблением заправочной станции. Наверно, онсознавал, что предыдущая судимость еще больше отягощает его вину.

Я хочу воспользоваться возможностью, чтобы сделать однопубличное заявление. Мы все совершаем ошибки. Я их тоже совершал. Однажды, вовремена своей безответственной юности, я совершил кражу и отсидел в тюрьме срокза угон автомобиля. С тех пор я сильно изменился и стал вести другую жизнь. Яхочу публично заявить, что если Ирвин Фордайс придет с повинной, то я прослежуза тем, чтобы он получил справедливый суд и самого лучшего защитника, какоготолько можно нанять за деньги. Я оплачу гонорар мистера Мейсона, чтобы онзащищал его в суде, и если он окажется виновен в ограблении заправочнойстанции, то получит справедливый срок. Если же он невиновен в этом ограблении,я добьюсь того, чтобы его оправдали, и, как только его оправдают, предложу емуответственный пост в одной из своих компаний, чтобы он мог честно зарабатыватьсебе на жизнь.

Газетчики и фотографы обступили Бэнкрофта, беспрерывнощелкая вспышками.

Судья Хобарт чуть улыбнулся:

– Я рад, что вы сделали это заявление, мистер Бэнкрофт. Этобыла речь достойного человека, и я уверен, что впоследствии вы сами будете радытому, что сказали то, что мы сейчас услышали. Что касается ваших слов о самомлучшем защитнике, какого только можно нанять за деньги, мне кажется,сегодняшнее дело говорит само за себя.

Ответчица освобождается из-под стражи. Мистер Келси поступаетв распоряжение шерифа. Суд приобщает найденные у него деньги к вещественнымдоказательствам и объявляет заседание закрытым…

Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, Харлоу Бэнкрофт, ФиллисБэнкрофт и Розина Эндрюс собрались в кабинете Мейсона.

Миссис Бэнкрофт говорила со слезами на глазах:

– Я не могу выразить, как много значит для меня все, что высделали, мистер Мейсон.

Бэнкрофт, вытаскивая чековую книжку, прибавил:

– Я тоже не могу выразить свою признательность словами, нопопытаюсь изобразить ее письменно вот на этом чеке.

Мейсон ответил:

– Я рад, Бэнкрофт, что у вас хватило твердости,решительности и мужества, чтобы встать посреди суда и во всеуслышание сделатьсвое заявление. Вы сами убедитесь, что ваша жизнь после этого станет гораздолегче и спокойней. – Мейсон обошел вокруг стола. – Я хочу пожать вам руку, –добавил он. – Мне будет приятно обменяться рукопожатием с истинным мужчиной.

Адвокат пожал руку Бэнкрофту. Розина в непроизвольном порывепоцеловала адвоката, а Филлис Бэнкрофт поцеловала его в другую щеку.

Мейсон, с губной помадой на обеих щеках, с улыбкой посмотрелна Деллу Стрит.

Делла слегка поджала тубы:

– Не хватает только фотографа.