– Совершенно невероятная женщина, безруля и ветрил. Могла приехать в офис и устроить скандал. В день убийства требовалау Максима Андреевича двадцать тысяч долларов на шубу из соболя. Очень громкокричала. Уж хозяин ей объяснял, объяснял, что сейчас невозможно, нет такихсвободных денег, все равно настаивала. Мол, договорилась с модельеромКрутиковой, и та отдает ей по дешевке, всего за каких-нибудь несчастныхдвадцать тысяч баксов! Слышали когда-нибудь такое? Между нами говоря, у этой, спозволения сказать, дамы был роман с Леонидом Сергеевичем.

– Откуда знаете?

Тамара Павловна рассмеялась:

– Так никто не скрывал. Вероника открытоза ним на машине заезжала. Целый месяц женихались, а потом все закончилось. Явсе удивлялась терпимости Максима Андреевича. Хотя, если говорить честно, ухозяина последнее время тоже была другая женщина. Молоденькая такая студенткаЯна, вроде на мехмате училась. Пару раз приходила в офис. Честно говоря,смотреть не на что, Вероника куда красивее.

– Кто сейчас заправляет всеми делами?

– Кошкин, хотя официально хозяиномостается Максим Андреевич. Но как он может сейчас руководить фирмой?

Я согласилась, что из тюрьмы это делатьтрудно, и поинтересовалась:

– У Макса были враги? Может, долговнаделал?

– Вы кем ему приходитесь? –поинтересовалась наконец секретарша.

– Скажем, дальняя родственница.

– Тогда должны знать, – суровоотчеканила Тамара Павловна, – о невероятной честности Полянского. Знаете,почему он так быстро разбогател?

– Нет.

– Максим Андреевич всегда расплачивался споставщиками сразу. То есть покупал, к примеру, грузовик яиц на Глебовскойптицефабрике и тотчас отдавал все деньги. Многие дают только половину, аследующий кусок – после продажи. Потом частенько обманывают, недоплачивают,притворяются, что продукты оказались непроданными и испортились… Но только негосподин Полянский. Поэтому с ним все хотели иметь дело. Для многих его задержание– большая неприятность.

– А бандиты наезжали?

– С нашей «крышей», – спокойнозаметила женщина, – никогда не было проблем. Раз в месяц показываются,получают свой процент, и все довольны. Весьма милые ребята, никаких бритыхголов и золотых цепей. Вообще Максим Андреевич – очень аккуратный коммерсант,никогда ни у кого не брал в долг, расширялся очень осторожно. Даже в офиседержал мало сотрудников, чтобы зря зарплату людям не платить. Шофера не имел,охраны тоже. Если бы не эта дурацкая история!

– Последний его рабочий день помните?

– Конечно. Утром ездил в Можайск,договаривался о поставке бройлеров. Мы хотели еще и куриным мясом торговать,Максим Андреевич даже магазин приглядел. Потом днем перекусил наскоро вкабинете и разговаривал с санитарным врачом. Затем внезапно приехала Вероника иустроила зверский скандал.

В начале восьмого Макс отпустил секретаршудомой, сказав при этом, что сам задержится, так как скоро приедет новаяпоставщица из Петухова.

– Точно помните название места?

– Абсолютно. Мы еще посмеялись с ним:яйца из Петухова!

Тамара Павловна спокойно ушла. Утром, придя наработу, обнаружила дверь в офис незапертой. Удивившись, секретарша пошла к себеи нашла хозяина, мирно посапывающего за столом. Макс спал безмятежно, какребенок.

– Только зря он такое алиби хотелпридумать, – вздохнула женщина. – Ну кто поверит, что проспал всюночь на рабочем месте? Вот уж глупость. Да и поставщицы никакой не было, и кофеони не пили.

Выяснилось, что Тамара Павловна не нашла вкабинете грязной посуды. Аккуратно вымытые чашки стояли в шкафу, там жеобнаружились и чистые ложки.

– Жаль Максима Андреевича, –вздохнула секретарша, – но пришлось в милиции правду сказать.

Да, Сократ, ты мне друг, но истина дороже.

Я уехала от Тамары Павловны с тяжелой душой.Неужели бывший супруг такой идиот, что, убив Веронику, вернулся на работу ипритворился спящим? Настораживал еще такой факт: предположим, приехал домойоколо полуночи, случайно выстрелил в Веронику, испугался, распсиховался,примчался в офис и придумал жуткую глупость про таинственную посетительницу.Все хорошо, но о продавщице Полянский сказал Тамаре Павловне в начале восьмого,когда Ника еще живехонька-здоровехонька потчевала Нину Андреевну тортом.Значит, история о таинственной дилерше придумана загодя, следовательно, ни окаком аффекте не может идти речь. Планировал убийство заранее, обеспечивидиотское алиби. А это уже другая мера ответственности и другой, куда болеесуровый срок.

Колеса сами понесли меня на улицу Воронова.Наталья Симонова, одна из двух соседок, видевшая Макса в ту роковую ночь,сидела дома. Женщина впустила меня внутрь огромной квартиры и запричитала:

– Ой, Даша, вот горе-то!

Много лет тому назад мы с ней, молодые ивеселые девушки, немного сдружились. Ходили по-соседски пить друг к другу кофе,сладострастно сплетничали. Потом я развелась с Полянским и пропала с горизонта,отношения прервались. Но сейчас Наташа узнала меня сразу.

– Кто мог подумать, – тараторилаСимонова, отодвигая ногой беснующуюся таксу. – Фу, Клара, вот ненормальнаясобака. Стоит заметить чужого, начинает орать дурниной.

– Наташа, точно помнишь, что виделаМакса?

– Господи, – всплеснула рукамисоседка, – ну как я могла его не узнать? Всю жизнь в одном дворе. Правда,странный шел, такой расстроенный и усталый. Обычно всегда первым здоровался, атут плелся, голову повесив.

Симонова окликнула мужчину. Тот повернулся,подошел поближе, но не вплотную. Максим начал покашливать и посетовал, что потакой жаре где-то ухитрился простудиться. Говорили они не больше пяти секунд.Потом Полянский ушел в подъезд.

– Ничего странного не заметила?

– Нет. Такой, как всегда, только оченьрасстроенный. Я еще спросила: «Чего мрачный?» А он рукой махнул: «На работенеприятности» – и бегом домой. Вот только Клара…

Наташкина такса – абсолютно беззлобноесущество, но при виде незнакомого человека начинает лаять как бешеная. Причемукусить не пытается, только гавкает словно оглашенная. К знакомым моментальноподбегает и подставляет для почесывания шелковую спинку. Кинулась она в тот рази к Максу. Но на полдороге притормозила и закатилась в захлебывающемся лае.Симонова пыталась успокоить таксу. Куда там! Клара прекратила хай только послетого, как Макс скрылся в подъезде. Отчего-то такса в тот день накинулась наПолянского.

– Ты видела и как он уезжал?