— Я ехала к родственникам в Одиин. Собиралась ехать. Тётушка просила помочь ей с хозяйством, как её муж захворал, — я судорожно придумывала историю, не зная, в какой части её меня могут раскусить. Потому не стоило вываливать на Альдора лишние подробности. К тому же, они ему, кажется, и не нужны вовсе. — Меня должна была забрать повозка от “Белой утки”, но я просто перепутала их. А ваш кучер…

— Изрядный болван, — резковато закончил за меня де ла Фиер. — Я знаю. Он даже не спросил ваше имя.

Я улыбнулась невольно, но стоило только взглянуть в серьёзное лицо Альдора, как улыбка сползла с губ.

— Я тоже растерялась. Первый раз в таком крупном городе.

— Не могу не согласиться, что вы тоже та ещё растяпа, — Альдор хмыкнул с совершенно невозмутимым выражением лица. Интересно, он вообще когда-нибудь улыбается? Мог бы и проявить к незадачливой гостье хоть немного приветливости.

Похоже, то, что о нём говорил принц Венцель, было чистейшей правдой. Каким бы де ла Фиер ни был красавцем, а постоянная недовольная мина явно не добавляла ему привлекательности.

— Уж простите, — не удалось удержаться от язвительности в голосе. — Я вовсе не собиралась нарушать ваше уединение.

Альдор изобразил на лице ехидное недоверие, как будто к нему каждый день в замок пробирались жаждущие внимания девицы, и он теперь видел в каждой назойливую поклонницу. Да как бы не так! Такой бирюк и даром никому не нужен.

— Я дам вам повозку и прикажу кучеру отвезти вас туда, куда скажете. Сейчас, — де ла Фиер уже встал, намереваясь закончить разговор, мгновенно распаляя всё внутри меня жгучим негодованием.

Он что, выгонит меня вот так? Даже не дав обсохнуть у огня? Даже не предложив позавтракать? Не слишком-то мне хотелось задерживаться в Анделналте, а вот есть — уже очень ощутимо. И от вежливого приглашения я, признаться, не отказалась бы. К тому же, как назло, в гостиную помалу просачивались аппетитные запахи — видно, где-то не слишком далеко отсюда кухня. Но от острого возмущения, которое так и норовило вылиться в какой-нибудь упрёк, даже чувство голода отступило.

Я встала тоже, еле подбирая слова хоть какой-то благодарности за столь сомнительную заботу. Альдор взглянул на меня вопросительно и совершенно невозмутимо, будто как раз этого и ждал — искреннего спасибо за то, что позволит под сильнейшим дождём продолжить путь неведомо куда и сколько. Ведь в какой стороне от Анделналта находится Одиин, я понятия не имела. Может, мы вообще уехали в противоположном направлении. Путешественница из меня весьма скверная. Одна я не выезжала в своей жизни никуда.

Но от того, чтобы непременно вновь оказаться в сырой повозке и окончательно продрогнуть а может, даже и простудиться, меня спас неожиданно вошедший в гостиную высокий крупный мужчина с аккуратно расчёсанными, побитыми сединой волосами до плеч. Тёмно-зелёная безрукавка до середины бедра из весьма дорогой узорной ткани плотно облегала его могучую фигуру, оттеняя опрятную синюю рубашку, застёгнутую на резную пуговицу у самого горла. Да и выправка его явно говорила о том, в какой строгости он себя держал — а может, и молодого надменного хозяина тоже, потому как тот при его появлении явно сник и даже закатил глаза.

— Доброе утро, унбар де ла Фиер. Офате. Позвольте проводить гостью в подготовленную для неё комнату, — заговорил он, вовсе не обращая внимание на красноречиво угрожающий взгляд Альдора. — Ей совершенно необходимо отдохнуть и поесть. К тому же непогода, кажется, разошлась не на шутку. Дождь наверняка будет идти до самого вечера.

Да, в северных частях королевства, что были ограничены высокими Некларскими горами, часто даже летом случались затяжные дожди. Казалось бы, стоит вязкая жара, а если через каменную гряду переберётся какая тучка — то жди ливня, который будет топить окрестности целый день, а то и дольше. Оставалось только надеяться, что всё же в этот раз ненастье не продлится несколько дней. Но вот переодеться в чистое и отдохнуть сейчас было бы вовсе нелишним. В конце концов, если я захвораю, вряд ли от этого кому-то станет лучше. И Донате тоже.

— Офате торопится, — возразил Альдор, явно намереваясь спровадить меня поскорее. — Так ведь?

Он взглянул на меня, приподняв резко изогнутые чёрные брови. Я сжала зубы, чуть сощурившись, но всё же натянула на губы улыбку, надеясь, что она вышла достаточно приторно милой.

— Я тороплюсь, конечно. Но буду весьма благодарна, если вы, унбар, позволите мне обсохнуть и почистить платье перед тем как отправляться дальше. Обещаю, что не стесню вас надолго.

Де ла Фиер вздохнул, не слишком стараясь скрыть разочарование от того, что я всё же слегка тут задержусь. А мне отчего-то хотелось обнять мажордома за то, что он, похоже, вовсе не опасался надменного и весьма вредного хозяина.

— Тогда, Рэзван, проводите офате Хорию в покои.

Альдор смерил меня взглядом холоднее того самого дождя, что не прекращаясь лил за окном, шуршал по витражам и камням стен. Какой всё-таки неприятный мужчина. Всё невольное восхищение им при встрече, на которое имеет право любая молодая девица, уже улетучилось. Осталось только раздражение и желание не видеть его больше до самого мига, когда я уеду отсюда, надеюсь, хоть немного отдохнувшей и сытой.

Альдор прошёл мимо грузноватого мажордома и порядочно приложил дверь о косяк, закрывая её за собой.

Рэзван виновато скривился, поглядывая на меня искоса.

— У унбара Альдора не слишком хороший период в жизни. Так что простите ему некоторую резкость. Он не очень любит гостей.

Да мне всё равно, — хотелось ответить. Какая разница, какое у тебя настроение, если к тебе случайно попадает в дом девушка, которая оказалась пусть и не в беде, но в неприятной ситуации. Растерянная и промокшая. Он же не слепой: видел, в каком состоянии моё платье — едва не до пояса мокрое — и что в такое ненастье отправлять гостью снова в дорогу по меньшей мере невежливо.

— Я заметила, что он не любит гостей.

Мажордом развёл руками и предупредительно открыл передо мной дверь. Я вышла из гостиной, а он отправился следом.

— У нас и правда не так уж часто кто-то появляется. Особенно молодые привлекательные девушки, — а вот за открытую лесть мужчину можно было бы и пожурить, но отчего-то его комплимент оказался приятным. — Только родственники. Да те, кто приезжает к унбару да ла Фиеру по делам. А ещё…

Он не стал договаривать, отчего-то помрачнев. А я не стала спрашивать — в конце концов, это не моё дело. Сейчас злость от поведения высокомерного грубияна помалу начала отступать, и меня волновало только одно: отдохнуть и снова отправиться в путь. А там уже избавиться от опасного магического браслета, который накрепко засел под кожей. Такое соседство никому не пожелаешь.

Рэзван проводил меня вверх по узковатой, но ожидаемо хорошо освещённой лестнице на второй ярус. Я невольно пересчитала небольшие закреплённые в стене светильники и даже подумать толком не успела, как спросила: