— Значит так, выясняем, что случилось с домом культуры, ну а дальше уже по обстоятельствам. Если от него ничего не осталось, продолжаем искать Яниса и девушек. А затем уже вместе с ними уходим из долины. Сами понимаете — впятером спасти тех, кто на севере, нам не удастся.

Последние слова были в большей степени для успокоения собственной совести. Ведь получалось так, что мы их бросаем. И не выдержал.

— Вячеслав, да что с тобой происходит?!

Чем дальше, тем больше он походил на того самого зомби, которых перквизиторы делают при помощи вазлеха из обычных людей. И услышал.

— Сам не пойму, — честно признался тот. — Какие-то приступы полнейшей апатии, когда все становится по барабану. Затем отпускает, и я начинаю себя убеждать: «старик, соберись, там Ирма, и ее нужно спасти!» Как будто бы полностью в себя приду, и тут все заново.

— Проф, ты главное не аппатируй когда в перквизиторов придется стрелять! — воззвал к нему Гудрон, заодно придумав новое слово, на которые, он, кстати, мастер. — Те на твою апатию класть хотели с прибором!

— Постараюсь, — только и сказал тот, чтобы снова в себе замкнуться.

Борис покачал головой: постараюсь! Я же подумал: самым правильным решением было бы оставить Профа в безопасном месте, а не волочь за собой, но только где его взять?

Путь назад стоил не меньше нервов, добавил на одежде грязи, которой и без того хватало, и очередную прореху на штанах. Апофеозом всего стал тупик. Он появился внезапно, за резким поворотом расщелины, и я едва не взвыл. Месить на ее дне грязь, когда с трудом удавалось освобождать обувь, все время ждать, что над нами появятся перквизиторы, и оказаться в той ситуации, в которой мы и оказались! Гудрон длинно и забористо выругался, Остап скрежетнул зубами, Трофим ощерился в злой ухмылке, и лишь Проф продолжал быть все таким же безучастным.

— Тут метров пять, — прикинул высоту взглядом Трофим. — Пирамиду будем строить, эквилибристы?

Мягкая стенка расщелины охотно поддавалась под ударами моего кулака. Было обидно — время идет, а мы как будто бегаем по замкнутому кругу, и конца этому не видать. После третьего или четвертого, мне с трудом удалось удержаться от следующего: не хватало ко всему прочему повредить еще и руку.

— Теоретик, успокойся! — Гудрон сжал одежду на моем плече, заодно прихватив кожу. — Бывают ситуации и похуже. Сейчас главное, не пороть горячку. Доберемся до них, обязательно доберемся. И Леру спасем, и Ирму, и Яниса, ты даже не сомневайся. Уверен, живые они.

— Назад, — только и сказал я.

Мы успели удалиться от тупика достаточно, когда обнаружилась пропажа Вячеслава. Остап метнулся за ним, чтобы привести под руку, как малое дитя. Мало того, он повесил карабин ему за спину.

— На земле валялось, — указывая взглядом на оружие, сказал он.

Не сговариваясь, мы дружно покачали головами. Это надо же в мире, где у каждого привычка в любой ситуации, в том числе и посреди безопасного поселения держать оружие не далее, как на расстоянии вытянутой руки, вдруг начать относить к нему так, как к какой-нибудь лопате!

Непонятно, и отчасти даже страшновато: вдруг неведомая хворь, которая приключилась с нашим Профом, заразна? И не предстоит ли нам одному за другим стать таким же как он? Ну и долго мы тогда протянем?

— Проф, — позвал его Гриша. — Вячеслав Анатольевич!

Тот отреагировал так вяло, что сразу становилось понятно — ему стало еще хуже.

— Это не дело, — покачал головой Гудрон.

— Значит, так, — недолго думая, решил я. — Возвращаемся в развалины, ждете меня там. Схожу один, посмотрю. Если дом культуры цел, идем туда и оставляем Профа. До темноты осталось не так много, и как только стемнеет, выйдем опять. Если же нет… — мне оставалось лишь развести руками.

— Логично, — кивнул Трофим. — Только на разведку схожу я. Вон на ту крышу. С нее будет видно все как на ладони.

Никто и слова не сказал, что, если даже дом культуры и цел, наверняка он обложен со всех сторон, и вернуться в него будет целой проблемой. Да и к чему говорить, когда и без того все и всем ясно?

— Борис, — объявил я, едва мы только оказались в руинах, — осмотри все вокруг. Основные позиции и запасные, пути отхода, ну и так далее. Не пришлось бы нам куковать здесь до самой ночи. Остальные, понапрасну не маячьте.

Место довольно удачное даже в том случае, если придется выдержать атаку перквизиторов. Если бы оно не напоминало взорванный цементный завод, настолько много вокруг пыли. И не грозило завалить обломками в любой момент.

— Трофим, постарайся избежать риска совсем.

— Да уж в моих интересах, Игорь, — только и ответил он.

Самое сложное в любом ожидании — отогнать грустные мысли, которые постоянно лезут в голову. Если, конечно, для них есть повод. У меня он был. Чтобы хоть как-нибудь абстрагироваться, я попытался разговорить Профа. На вопросы он отвечал односложно, либо вообще отделывался кивками или мимикой. Но выяснить самое главное все-таки удалось — Слава по-прежнему вменяем, пусть даже его внезапная апатия ко всему сразу не поддавалась никакому объяснению. Затем разговор невольно пришлось закончить, поскольку вернулся Трофим. На наш немой вопрос он ответил коротко.

— Цел.

— А если он уже не под Жамыховым? — засомневался Гриша.

— Ну и как ты себе это представляешь? Проникли в него перквизиторы и взяли всех на нож без единого выстрела? Смешно! — заявил Гудрон, и считая, что доводов больше не требуется, поинтересовался у разведчика.

— Что-нибудь насчет взрыва выяснил? Там по любому немалая такая воронка должна остаться!

— Есть такое дело! — кивнул Трофим. — Чуть западней от того места, где мы их и увидели. Только не спрашивай — что с ними произошло.

— Не буду, — кивнул Гудрон. — Хотя версий могу выдвинуть множество. Начиная с той, когда какой-нибудь зомби инициировал заряд на себе сам, до нелепой случайности, в результате которой погибли несколько отличных парней, где каждому из них я с немалым удовольствием выпустил бы кишки.

— Зверь ты Боря, — притворно горестно вздохнул Трофим. — Нет, чтобы просто пристрелить. Кстати, может быть, перекусим?

— Давайте уже потом, когда вернемся, тут до темноты не больше часа осталось, — не согласился с ним Остап. И страдальчески поморщился. — Эта проклятая пыль!

Цементная пыль действительно была повсюду. Она скрипела на зубах, лезла в глаза, забиралась в нос, то и дело заставляя удерживаться от чиха. А еще взлетала облаком от малейшего движения. Но она же надежно нас скрывала, припорошив толстым слоем одежду, создав тот замечательный камуфляж, который отлично маскировал нас в развалинах. И все-таки я сказал.

— Если у кого-то есть желание, почему бы и нет? Время еще позволяет.