На более-менее приличные места прислуги не возьмут без рекомендаций от прежних хозяев из благородных домов.

Когда я только начинала, у меня их тоже не было – однако был диплом об окончании курсов гувернанток. Единственная моя ценность.

Так что… как ни крути, я сделала единственно правильный выбор. Пусть моя доля и нелегка, у меня есть хорошая крыша над головой, пища и одежда, своё жалование, которое удаётся потихоньку копить. Если закрывать глаза на придурь некоторых хозяев и их детей, в целом работа даже нравится.

Ну а лет через десять я надеялась накопить достаточно денег, чтобы открыть свой цветочный магазинчик – такой, чтоб на втором этаже небольшая комнатушка. И тогда перестану от кого-либо зависеть и буду абсолютно, абсолютно счастлива.

А вот теперь между мной и моей мечтой незнамо откуда взялся и встал столбом, что не обойдёшь,этот чёртов инкуб.

Не позволю ему помешать мне и превратить все мои мечты в пыль!. Только ради того, чтоб он «покормился» об меня одну-единственную ночку, а потом, сыто облизнувшись, направился удовлетворять свою скуку и похоть куда-нибудь в иные края. Пусть катится уже сейчас. Неокученных садов по всему королевству ещё с избытком.

Но только-только я хоть немного успокоилась и пришла в себя, - раздался громкий стук в дверь.

Я подскочила, как ужаленная. Не знаю, как сердце не остановилось.

Однако доли секунды хватило понять, что это совершенно точно не инкуб. Не в его стиле. Этого вкрадчивого обольстителя я теперь могла узнать из миллиона – и когда только успела выучить повадки.

Правда, никого больше видеть я прямо в эту минуту всё равно не хотела. И попыталась было затихариться и сделать вид, что уже сплю.

- Мисс Браун! Мисс Браун, откройте же, наконец! – раздался недовольный бас.

Делать нечего, я поплелась к двери, отпирать непосредственному начальству.

На пороге и правда обнаружился мистер Льюис, обильно потеющий и отирающий лысину.

- Что вы здесь прохлаждаетесь, мисс Браун?! – с истеричной ноткой набросился на меня он.

- Плохо себя почувствовала. Мигрень, - пожаловалась я. Хозяинамоя проблема – реальная, между прочим, проблема! – нисколько не озаботила.

- Немедленно отправляйтесь и найдите мою дочь!

- Разве Лили нет внизу? Она была в бальном зале, когда я…

- Я сказал, немедленно!! – рявкнул встревоженный папаша. И я прекрасно знала, почему он так бесится. У отцов в отношении дочерей включается настоящий инстинкт собственника. Как это, другой самец осмелился зайти на территорию, где он – бог и властелин? И похитить его драгоценный цветочек из-под самого носа?

Что этот самый цветочек сам готов раздвинуть свои тычинки по первому же намёку залётного пестика, горе-папаше и невдомёк.

- Моей дочери нет в зале! Не то бы я не тратил время на вас, - продолжал кипятиться мистер Льюис.

- Так вы что же, предлагаете мне, чтобы я среди ночи отправилась её искать по всей округе? – удивилась я.

- А за что, по вашему, я вам плачу? – прошипел тот. – И если не пошевелитесь и не поднимите свой тощий зад, я выпну вас из дома пинком прямо под него с такими рекомендациями, что гувернанткой вас возьмут разве что в собачьем приюте!

Теперь ясно. Он выпил. Я стиснула руки в кулаки, пряча ихв складках платья. С достоинством прошествовала мимо него и вышла в коридор.

Ничего. Это всё мы переживём. Не впервой.

Искать, так искать. В ночь, так в ночь.

И зад у меня совсем не тощий, а очень даже наоборот. Но этот скотина никогда об этом не узнает.

Терпи, Эрнестина, терпи!Никому из них тебя не сломить. Не после всего, что ты уже пережила. Никому.

Цветочный магазинчик, ты помнишь?

Завернув за угол, я аккуратно промокнула слёзы вышитым кружевным платочком, чтобы не мешали видеть путь.

Пока я снова возвращалась в зал по спутанному переплетению коридоров и анфиладе больших и малых гостиных, даже нашла в себе достаточно душевных сил, чтобы пожалеть несчастного мистера Льюиса.

Это ж как он трусит связываться с инкубом! Даже свою любимую дочурку спасать подрядил бедную гувернантку.

Может, рассчитывает, что инкуб возьмёт бартером меня? Впрочем, учитывая все вводные… быть может, тот был бы очень даже не прочь. Почему только, непонятно. Что он во мне нашёл?! Тем более, ясно дал понять, что видит во мне ту самую невзрачную серую «Мышку», которую я с таким тщанием изображала.

И всё равно зачем-то пристал.

Но если не внешность моя его привлекла… быть может, охотничий инстинкт возбудило моё сопротивление? Этот ловелас несчастный ведь привык, что девушки перед ним штабелями падают и из юбок выпрыгивают, стоит лишь бровью шевельнуть. А тут одна нашлась шибко умная, выпрыгивать не желает. Значит, надо её оттуда срочно вытряхнуть.

Точно! Его привлекла прелесть новизны. Сам же сказал, скукой мается, бедняжечка. А тут какое-никакое разнообразие.

И вот тут я попадаю в самую настоящую ловушку. Станешь сопротивляться – кот с ещё большей охотой примется играть в догонялки. Это пока ещё он мягкой лапой пробует, как сильно жертва станет трепыхаться. Пятой точкой чувствую, скоро в ход пойдут и когти.

А что, еслиприкинуться дохленькой мышкой, чтоб он растерял интерес и снова заскучал? Ноэто значит безропотно слушаться и пойти на поводу его неприкрытых желаний. И это самая настоящая катастрофа. Нет уж, перебьётся!

Надо придумать какой-то третий выход.

Мигрень колола уже не иголками, а самым настоящим шилом. Ох уж этот мистер Льюис! Если бы не он, я бы в жизни не выползла обратно из своей норы. За окнами дышала темнотой и тайной самая настоящая ночь – и в такое время обычно я уже спала невинным сном.

А ещё прямо сейчас где-то там бродит один голодный и очень наглый инкуб.

Впрочем, вполне возможно, что уже и не голодный.

Я решительным усилием воли прекратила думать в эту сторону. Такие мысли почтенную гувернантку никак не красят. Я сейчас должна думать только об одном – как вытащить свою невинную и кроткую… ну ладно, не совсем кроткую, но вроде бы пока невинную, овечку из лап коварного волка.

Первая попытка разузнать, куда подевалась Лили, окончилась полным провалом.

Девушки из того самого кружка «счастливиц», которым повезло узреть божественный лик инкуба и даже дышать с ним одним воздухом, поведал мне, что Лили ушла вскоре после меня. Якобы, в страшнейшем раздражении. Куда – никому, само собой, не сообщала.

Катрин в зале тоже обнаружить не удалось. Что с одной стороны, немного успокаивало – может, закадычные подружки снова кому-то перемывают кости в укромном уголке? С другой стороны, не совсем, потому что приказ водворить Лили обратно в родные пенаты я так всё равно не выполню.