Родриго усмехнулся. Друг вечно упрекал его в невнимательности и нечастых визитах, а стоило ему объявиться на пороге, так Энрике сразу убегал на очередные переговоры. Даже удивительно, что он до сих пор на месте, а ведь уже половина одиннадцатого утра. Родриго решил по пути на работу проведать старого товарища, в общем-то не особо рассчитывая на то, что у Энрике найдется пара минут на дружескую болтовню.

Родриго восхищался и, возможно, немного завидовал трудоспособности, деловой хватке и предприимчивости Энрике. Вот уж кому деньги достались заслуженно! Энрике был готов работать триста шестьдесят пять дней в году по двадцать четыре часа в сутки, при этом искренне получал удовольствие от собственных достижений. Дело было даже не в деньгах, хотя они представляли собой некий показатель престижности и авторитетности и тешили самолюбие их владельца.

Родриго и Энрике представляли собой довольно странную пару. Один в пестрой гавайской рубашке, неизменно расстегнутой и открывавшей загорелую мускулистую грудь, покрытую жесткими темными волосками. Другой – серьезный бизнесмен в строгом деловом костюме, рубашке и при галстуке. Моника всегда удивлялась их дружбе, пережившей не одно десятилетие.

– Да вот решил зайти на минутку, узнать, как у тебя дела и не свела ли работа тебя с ума, – произнес с усмешкой Родриго.

Энрике добродушно улыбнулся и развел руками.

– Как видишь, весь в делах.

– Я бы удивился, будь иначе, – заметил Родриго. – Как Моника, девочки? Говорят, сегодня большой детский праздник на Кафедральной площади.

– Да, Моника повела туда Флор и Катарину… – Энрике резко оборвал себя на полуслове и громко вскрикнул, как будто увидел привидение. – Проклятье! Совсем забыл!

Родриго с тревогой взглянул на друга.

– В чем дело?

– Моника меня убьет! – Энрике и в самом деле был не на шутку встревожен.

– Да что случилось? – нетерпеливо переспросил Родриго.

– Случилось то, что я форменный идиот!

– Самокритика – похвальное качество, но не для тебя. – Родриго усмехнулся. – По крайней мере, в делах – ты ас.

– Вот именно: дела, дела, дела… Я так заработался, что совершенно забыл о просьбе Моники. Нет, она меня точно прикончит! – Энрике всплеснул руками, затем схватился за голову и, выбежав из-за стола, в два шага подскочил к Родриго. – Ты просто обязан меня спасти!

Импульсивность и бешеный темперамент свойственны многим гавайцам, но Энрике – редкостный по генному набору экземпляр нации, подумал Родриго.

– Что я должен сделать? – спокойно спросил он, когда Энрике немного успокоился.

– Ты должен привезти в мой дом американку, женщину из Лос-Анджелеса.

Родриго удивленно вскинул брови.

– И всего-то? Только найти где-нибудь в Гонолулу американку и доставить ее тебе на дом? Ее упаковать или можно обойтись без яркого бантика и золотой фольги?

Энрике расхохотался.

– Вечно ты со своими шуточками.

– Какие уж тут шутки? – Родриго действительно не мог взять в толк, чего от него добивался друг.

– Американка – подруга Моники, сегодня прилетает в Гонолулу. Точнее, уже прилетела. Я должен был встретить ее в аэропорту в одиннадцать часов. Так что у тебя пятнадцать минут.

– У ме-ня-я-а? – протянул Родриго.

– Да, ты ведь не бросишь друга в беде. – Энрике бросился ему на шею. – Умоляю, Риго, ты ведь не допустишь, чтобы Моника свела меня с ума своими упреками и издевками?

– Эй, дружище, не паникуй. Я все улажу. – Родриго отстранил Энрике и ободряюще похлопал по плечу. – А почему, кстати, ты сам не можешь встретить ее?

– Я назначил на полдень важную встречу на другом конце города, а от аэропорта до моего дома полчаса езды. – Энрике заметил, что Родриго колеблется. – Я дам тебе свою машину. Ты в два счета управишься. Высадишь Джулию у дома, посигналишь, чтобы вышла Моника или Хуанита, и погонишь на работу.

– Джулия, говоришь… – задумчиво проронил Родриго. – Она красива? – спросил он, давая Энрике понять, что выполнит его просьбу лишь при этом условии.

– Э-э-эй! Старый лис, имей в виду, что она лучшая подруга Моники. Хоть пальцем ее тронешь – будешь иметь дело с моей женой.

– А кто сказал, что я собираюсь трогать ее пальцем? Я вообще устал от женщин, – с лукавой улыбкой ответил Родриго.

– Риго, смотри: я тебя предупредил. Чтоб никаких фокусов. Не заставляй меня пожалеть о том, что я попросил тебя об одолжении.

– Энрике, не паникуй. Не все ли равно, за что Моника выцарапает тебе глаза?

– Боюсь, что одними глазами я не отделаюсь, если Джулия попадет в твои лапы.

– Да? Многим женщинам мои, как ты выразился, лапы очень даже пришлись по душе…

– Ладно, не будем спорить. Тебе уже пора. – Энрике порылся в кармане в поисках ключей. – Держи.

– С ума сойти! – Родриго аж присвистнул. – Сколько раз я просился за руль твоего автомобиля – и все впустую. А тут ты сам просишь меня покататься на «крайслере»!

– Только не гони. Не забывай, что с тобой дама. А! Чуть не забыл. – Энрике суетливо забегал по кабинету. – Куда же я ее подевал?

– Ого! Так ты уже спрятал где-то здесь эту самую Джулию? – Родриго рассмеялся, обнажив ряд белых крупных зубов, затем добавил доброжелательно: – Посмотри под столом. Во всех любовных романах женщины прячутся именно там. Закон жанра, как говорится.

– Все шутишь? Давай-давай, насмехайся над несчастным Энрике Контаресом! Он все стерпит! Слава богу! – воскликнул Энрике, размахивая в воздухе небольшой фотокарточкой. – Эврика! Нашел! Внимательно посмотри, чтоб не привезти к нам в дом кого-нибудь другого.

Родриго протянул руку, но Энрике так сильно размахивал снимком, что ему пришлось подождать минуту, прежде чем фотография очутилась на его ладони.

– Ого! Что ж ты сразу не сказал, что американка красотка! Такую ни с кем не спутаешь! Правда, совсем не похожа на шоколадных гавайских женщин. Ты только посмотри: золотые волосы, белая кожа и золотистые вкрапления в серо-зеленых глазах! Я уж начал подозревать, что глаза бывают только карие, а тут…

– Не забудь, о чем я предупреждал, – напомнил Энрике, беря со стола кейс. – А теперь поторопись. Не стоит заставлять женщину ждать.

– Тем более такую красавицу, – добавил Родриго, с усмешкой глядя на друга, который усиленно пытался изобразить на своем лице недовольство и строгость.

Джулия стояла в холле аэропорта в Гонолулу. Мимо нее спешили другие пассажиры «Aloha Airlines». Кого-то из них встречали родственники и друзья, шумно приветствуя и подхватывая чемоданы. Кто-то из прилетевших ее рейсом возвратился домой и потому спешил к выходу из здания аэропорта, торопясь поскорее очутиться в родных стенах.